виз задрожал и зазвенел, а одна полупрозрачная тонкостенная чашечка, которая оказалась ближе всех к краю, вдруг соскользнула и, прежде чем Сенцов успел взмахнуть руками, свалилась на пол и покатилась по ковру...
Сенцов зажмурился, ожидая, что сейчас из стены выдвинется лазерная пушка, и испепелит его с потрохами... Но пушки не было: чашечка мирно лежала у ножки одного из стульев, а под белым потолком висела тишина...
-Сенцов, чего ползёшь? Шевели плавниками! – свирепо прикрикнул турист, и вдруг его голос потонул в жутком рёве какой-то сирены, которая включилась вместе с красными лампами и теперь – уничтожала тишину гвалтом...
-Сенцов... – сморщился Траурихлиген, увидав сбитую чашечку, и стукнул себя кулаком по лбу. – Ты – дурень и увалень!
-Я не хотел... – промямлил Сенцов, неуклюже возвращая чашечку на место, но при этом отлично понимал, что ничего этим не исправит, их засекли и сейчас убьют...
-Держи оружие! – проревел турист, швырнув Сенцову автоматный обрез. – Будем идти на прорыв!
Сенцов по инерции поймал автомат, во второй раз выронив чашечку и расколотив последнюю вдребезги о твёрдый паркет. Идти на так называемый “прорыв” он совсем не хотел – страшно... Да и рекавер-среду они, кажется, не получат. Скорее всего, получат пулю. Оба.
***
Геннадий Геккон мирно дремал в мягком кресле в дежурной комнате “бункера Х” и видел очень приятный сон – о том, как он дремлет на пляже и не знает, что такое работа. Устав разгадывать кроссворды, Геккон даже не заметил, как дремота одолела его и мозг подарил этот вот сон – про тёплое море, горячий песок, солнце, чаек, теплоход, который покачивается на мирных волнах и... ревёт гудком так, что раскалывается башка...
-Ай-ай! – вскрикнул Геккон, не в силах терпеть погибельный гудок, встрепенулся, рывком выскочив из шезлонга и... обрушился на жёсткий стальной пол...
-Блин... – прохныкал он, потому что больно ударил спину, и тут же понял, что никакого пляжа нет, и теплохода нет, вокруг него бешено мигают красные лампы опасности, а гудок издаёт не теплоход, а динамик аларм-сирены.
Подняв голову, Геннадий глянул перед собой и увидел, что стряслась неприятность. НАРУШИТЕЛЬ! – крупными красными буквами сообщал Геккону экран наблюдения, а аларм-сирена всё выла и выла так, что барабанные перепонки в ужасе стонали и щипали, грозя лопнуть.
-Чёрт... – пробухтел Геккон, натужно стряхивая сон. – Ну и влетит же мне за него от шефа!
Подобравшись к микрофону внутренней связи, Геккон набрал побольше воздуха и громко крикнул, стараясь не зевать:
-Пост шесть, как слышно??
-Слышу вас, шеф! – бодрым голосом начальника поста ответил динамик.
-Нарушитель в двенадцатом отсеке! – зевнул Геккон. – Как понял?
-Понял отлично, высылаю команду! – отчеканил начальник шестого поста и вырубил связь, чтобы не занимать экстренную линию. Интересно, что он делает по ночам, чтобы не спать? Геккон – тот каждое дежурство разгадывает кроссворды до посинения, а потом – погружается в сладенький сон до утра.
Услышав о том, что команда выслана, Геккон вернулся в кресло. Зачем ему нервничать, когда этот жалкий нарушитель сейчас будет схвачен и принесен ему на блюдечке, перевязанный подарочной лентой??
***
Константин видел, как прямо в стенах аккуратной комнаты открываются тёмные проходы, из которых страшными пауками вырывают одинаковые охранники в чёрных комбинезонах, каждый из которых сжимал в ручищах автомат. Заметив их, они вскидывали оружие, готовясь жать на курок.
-Бежим... – пробулькал Сенцов, рванув поближе к Траурихлигену, чтобы успеть сбежать, когда тот откроет карточкой красивую дверь.
-Бежим! – согласился Траурихлиген, но вместо того, чтобы цивилизованно воспользоваться карточкой, он вдруг развернулся, ногой высадил эту красивую дверь и громадными прыжками вырвался в коридор.
-Прорываемся, турист! – заорал он Сенцову. – Стреляй, чего быкуешь??
Константин же глупым бегемотом вывалился вслед за Траурихлигеном в коридор, но про автомат словно бы, забыл... Чёрные охранники не собирались отставать – они тоже высыпали в коридор всей своей оравою, и пустились в топочущую, страшную, вооружённую погоню. Сенцов ощутил страх, когда перед носом вдруг выросла стена.
-Тупик! – взвизгнул он, а охранники почти уже догнали, в руках у них – автоматы...
Сенцов должен был от них отстреливаться... Траурихлиген определил, что Сенцов должен отстреливаться... Однако Сенцов, теребя в руках автомат, тупо торчал и глазел... По узкому коридору, страшно топоча, скакала разъярённая толпа. Охранники Теплицкого, затянутые в чёрные комбинезоны, кажется, выпрыгивали со всех сторон, пускаясь за ними в погоню...
-Вперёд, вперёд, вперёд!! – подгонял Константина Траурихлиген, рубанул карточкой по сканеру, заставив открыться очередную переборку, и буквально, закинул оглупевшего Сенцова за неё.
Перелетая порог, Сенцов споткнулся, чуть не упал, а надо было снова бежать – пятки Траурихлигена так и сверкали впереди. Константин решил не отставать от него: в одиночку он обязательно попадётся, и проклятые бандиты пристрелят его и скинут в вонючий отстойник для бомжей...
-Стоять! – прямо перед носом в который раз возник охранник, крикнул это слово, почти что, оглушив Константина.
Траурихлиген впереди свернул в какой-то узкий побочный коридор, Сенцов поспешил за ним, а охранник вскинул оружие и пустил им вдогонку плотную очередь. Мимо Сенцова засвистели страшные пули, врезаясь в металлические стены, высекая снопы искр... Константин, работая милицейским оперативником, ни раз бывал в перестрелках с бандитами... Да, было страшно, но почему-то не так... Быстро оглянувшись, Константин увидел, что к этому охраннику присоединились ещё трое, и каждый из них готовится стрелять! Страх придал какие-то бешеные силы, Сенцов поднял автомат Траурихлигена и ошалевшим пальцем судорожно вдавил курок. Грохот очереди раскатился эхом, заглушив топот погони, раздались крики боли, и Константин понял, что в кого-то попал. Обернувшись снова, Константин увидел, что подстрелил тех, кто бежал впереди, и они упали посреди узкого коридора, заставив остальных охранников спотыкаться и стопориться на полдороги...
Траурихлиген всё бежал в каком-то бешеном темпе, а лёгкие Сенцова уже рвала одышка: он не привык к марш-броскам с преодолением высоких лестниц, и его ноги предательски слабели.
-Постой... – закряхтел Сенцов, чувствуя во рту жуткий вкус крови.
-Остановишься – издырявят! – вынес вердикт Траурихлиген, а потом впереди выросла задраенная переборка.
С размаху налетев на неё, Сенцов застрял и едва не умер от накатившего удушья и жара. За ними уже гнались новые охранники – их тут были тучи, такие же, как тучи москитов в тайге. Сенцов должен был их перестрелять, он выстрелил, но его разум падал во тьму, он, наверное, терял сознание от непосильного бега, и поэтому выстрелил в пол.
-Ты не умеешь стрелять! – разорвался над бедной головою рык Траурихлигена, и тут же утонул в жутком гвалте: охранники ощетинились пушками и стреляли в ответ на неуклюжую атаку Сенцова.
-Что? – глупо переспросил Сенцов, потому что в грохоте выстрелов и взрывов практически ничего не слышал.
-Хватай карточку, а я буду стрелять! – зарычал Траурихлиген, вырвал у Сенцова автомат, и впихнул в его неуклюжие ручки эту самую карточку.
Константин схватил карточку в кулак, но тут же растерялся и застрял с нею, словно с букетом цветов...
-Открывай дверь! – заорал над его ухом Траурихлиген то и дело нажимая на курок автомата. Он в кого-то попадал – Сенцов слышал, как они вопят и видел, как падают, роняя оружие, однако, сам впал в какой-то созерцательный транс.
-Давай, быстрее, открывай, у тебя же карточка! – подогнал Сенцова Траурихлиген, отстреливаясь от погони и свободной от оружия рукой задвинул ему оплеуху. Константин же ещё сильнее обалдел: кажется, за ними гонится человек сто... И все с автоматами! Пуля просвистела у носа Сенцова, срикошетила о непробиваемую стену, выбив искру, и ударила куда-то в сторону. Искра из-под пули немного отрезвила его, Сенцов ринулся к огромной задраенной двери-переборке, около которой мигал красной лампочкой нужный ему сканер.
-Чёрт... – чертыхнулся Константин, промахиваясь карточкой мимо сканера. – Сейчас... Он даже вспотел, и холодная противная капля надвигалась на правый глаз.
-Держите их! – вырывались из длинного коридора скрипучие голоса и тонули в грохоте выстрелов.
-Давай, шевелись! – Траурихлиген пихнул Константина сзади, отобрал у него карточку, провёл ею по сканеру и переборка у носа Сенцова начала отодвигаться в сторону.
-Топай! – Траурихлиген затолкнул Константина в образовавшуюся небольшую щель и втиснулся сам, надавив за собою на кнопку “CLOSE”.
-Хватайте их, они там! – слышал за собою Сенцов, бежал вперёд, не оглядываясь, пока не влетел лбом в стену.
-Ай! – взвизгнул Сенцов, отскочил назад и увидел, что находится в тесной клетушке, а перед ним высится новая переборка. – Куда ты меня привёл? – возмутился Константин, потирая набитую шишку. – Ты хоть, сам знаешь, куда идти??
-Вперёд иди! – Траурихлиген не ответил, а приказал, отпихнул Константина, продвинувшись к сканеру на стене переборки. – Это – карточка Миркина, она тут все двери разевает – и эту тоже!
-Взрывайте её! – бесновались голоса за опустившейся первой переборкой, а толчки в неё походили на грохот тарана.
-Отойдите, бомба готова! – раскатился густой бас.
-Они взрывают! – пискнул Сенцов, упав грудью на ту переборку, о которую только что стукнулся лбом.
-Да отойди, ты мне мешаешь! – взревел Траурихлиген, спихивая Константина со сканера. – Они же схватят нас!
Сенцов свалился в угол, а Траурихлиген с помощью карточки заставил переборку убраться в сторону, и схватил Константина за шиворот.
-Давай, туда, слизняк безмозглый! – Траурихлиген буквально, запихнул Сенцова за переборку, как кучу мусора.
Сенцов ворвался в открывшееся перед ним пространство и замер. Он едва успел затормозить свой бешеный бег – а то бы врезался носом в гигантское сооружение из блестящего металла и стекла, которое вдруг перед ним возникло.
-Мы нашли его! – заявил за его спиною Траурихлиген, а толстая переборка за его спиной задвигалась с лёгким жужжанием. За переборкой ещё слышались выстрелы и топот, но вот – она лязгнула о пол, и все звуки стихли.
-Что – нашли? – не понял Сенцов, разглядывая странное сооружение бараньими глазами.
-Воскреситель! – довольно заявил Эрих Траурихлиген. – Они даже не удосужились перенести его в другую лабораторию! Вот она, эта машина! – он приблизился к сверкающему перед Сенцовым агрегату и дотронулся рукой до его полированного бока. – Рекавер-среда находится внутри этой колбы. Для того, чтобы вернуть Рыбкина к жизни – нам нужно всё: и среда, и колба.
-Ну, и на каком Титанике ты собираешься вывозить эту бандуру?? – обалдел Сенцов, видя, как громадная колба воскресителя возвышается над ним до самого потолка. – Она же тонну весит, умник!
бух! бух! – неслось со стороны толстенной переборки, Сенцов оглянулся, и ему показалось, что эта тяжеленная масса металла сдвинулась с места, и раскачивается соломинкой, готовая сорваться в любую секунду.
-Ну, что? – повернулся он к Траурихлигену, который невозмутимо рылся в кнопках своего трансхрона. – Они сейчас сломают её и накроют нас, как цыплят! Ты думаешь, как нам унести ноги, или ты глухой!
-Не верещи! – оборвал крик Константина Эрих Траурихлиген. – Мы унесём её отсюда прямо сейчас! Я заблокировал все двери – они так до завтрашнего дня ломиться будут! Иди сюда и обхвати колбу руками!
-Ты сдурел – я не подниму её! – отказался Сенцов, переводя обезумевшие глаза с Траурихлигена на трещащую по швам переборку и назад. – Надо бежать!
-Отставить панику! – сурово приказал Траурихлиген и задвинул Сенцову крепкий подзатыльник. Сенцов зашатался, а Траурихлиген схватил его за шиворот и подтащил к воскресителю.
-Хватай! И держи покрепче! – крикнул он. – Сожми зубы, сейчас, нас пробросит...
-Куда? – успел пискнуть Сенцов, и тут же на его плечи навалился Траурихлиген, а в следующий миг – серебристый пол лаборатории вылетел из-под ног, погас яркий свет, какая-то гора выжала из лёгких весь воздух...
-Не отпускай! – прилетел “с Луны” голос Траурихлигена, а потом – и он затерялся в давящей звенящей тишине.
-Сенцов! – вырвалось из небытия, расколов больную голову Сенцова едва ли не надвое.
Константин понял, что где-то лежит – в его мир явилась спина и что-то мокрое под ней, потом – руки, уши...
-Да, поднимайся же ты! – рявкали где-то вверху, а плечо, за которое его усиленно тормошили, словно бы, существовало отдельно от него.
-Я... умер? – тупо пролепетал Сенцов, разобравшись, что у него есть глаза, и он может их открыть.
Открытым глазам явилось чистое небо, полное звёзд и... растрёпанная башка Эриха Траурихлигена – это она рявкала вверху.
-Кисель! – рявкнула башка Траурихлигена, а его рука затормошила Сенцова за плечо. – Умер он! Если не поднимешься сейчас – то точно умрёшь – я тебе помогу!
-А-ва-ва... – пробухтел Сенцов так, будто бы его рот был до отказа наполнен манной кашей.
-Вставай! – Траурихлиген ухватил Сенцова за шиворот и дёрнул на себя. Константин был рывком поднят из глубокой лужи, в которой он лежал, и посажен... в другую лужу, поменьше. – Проснись! – рявкнул Траурихлиген, и щека Константина получила болезненную оплеуху.
-Ай! – взвизгнул Сенцов, вспомнив, наконец, что произошло, но, не понимая, как он попал сюда, на пустырь, возле какой-то серой стены.
-Где рекавер-среда?? – встрепенулся Константин и в свою очередь схватил Траурихлигена за воротник.
-Воскрес! – недовольно буркнул Траурихлиген, сбрасывая запачканную руку Константина со своей шёлковой рубашки, которая неизвестным образом осталась чистой. – Ты хоть, понял, что произошло? – осведомился он у Сенцова.
-Не-а... – замотал башкой Константин, стремясь водвориться на ноги. – И... где рекавер-среда? – выкрикнул он, стряхивая с брюк грязь. – Или я за зря лез под пули??
-Это я за зря лез под пули! – негромко огрызнулся Траурихлиген, повернув голову Сенцова к той серой стене, которая над ними возвышалась. – Воскреситель в этом ангаре. Нужно проверить его – проброс мог его испортить и – бежать за твоим Рыбкиным, пока не поздно его воскрешать!
-А, куда бежать? – осведомился Сенцов, которому уже удалось выпростаться из лужи и укрепиться на ногах.
-Как это, куда? – удивился Траурихлиген, шагая к широким воротам своего ангара. – Это ты знаешь, где похоронили Рыбкина – ты его и найдёшь! А я пока настрою аппарат!
Сенцов стоял – он не доверял Траурихлигену. По-милицейски Сенцов не доверял Траурихлигену. А по-сенцовски просто не знал, где он находится, как отсюда добраться до могилы бедняги-Рыбкина, и как вернуться назад...
-Чего застрял? – Траурихлиген уже распахивал тяжёлые широкие ворота. – Шагай, время не резиновое! А то Рыбкин так по-настоящему крякнет!
Константин поднял ногу и сделал шаг вперёд.
-Слушай, – сказал он Траурихлигену, вновь застопорившись. – А где мы?
-Тут нас никто не найдёт: ни Теплицкий, ни милиция, ни оп, – сказал Траурихлиген и включил в ангаре свет. – Ты скажи мне, где похоронили Рыбкина, и я тебя туда отправлю... Стой! – он вдруг оборвал разговоры, подскочил к Сенцову и затащил его в ангар под локоток.
-Ты... чего? – удивился Константин, оказавшись под лампочкой Ильича. Около Константина готической башней возвышалась колба воскресителя, наполненная тем, что называется “рекавер-среда”.
-На улице об этом не говорят! – загадочно прошептал Траурихлиген и вытащил из кармана небольшую вещь, похожую на обыкновенные часы. – Я дам тебе флиппер и просто проброшу к Рыбкину, иначе ты три года будешь добираться! На!
Траурихлиген собрался надвинуть на запястье Сенцова свой гаджет, но Константин шагнул назад и запрятал обе свои руки за спину.
-А без него нельзя? – буркнул Сенцов, не желая принимать от Траурихлигена никаких подарков.
-Где похоронен Рыбкин? – вопросом на вопрос ответил Траурихлиген.
-В некрополе Отдела Предотвращений, – ответил Сенцов, понимая, что да, до атолла Ихувандиффулу ему неделю ехать, где бы он ни находился.
-Мы в Донецке, Сенцов! – сообщил Константину Эрих Траурихлиген. – И об игрек-тачке не думай: там же у вас пеленгуется всё, да?
-Да... – беспомощно кивнул Константин. Да, каждая игрек-тачка, которая влетает на территорию Базы, не только попадает под объектив камер Репейника, но и получает от диспетчера запрос, на который пилот обязан назвать свой позывной. А если позывного не будет – игрек-тачка немедленно взрывается ракетой класса “земля-воздух”... Нет, Сенцов не хочет ни засветиться, ни попасть под ракету. Кажется, ему придётся-таки примерить на себя флиппер...
-Ладно, – согласился Сенцов и подставил левую руку. – А как мне потом домой вернуться?
-Очень просто! – ухмыльнулся Траурихлиген, застегнув на запястье Сенцова толстый чёрный ремешок. – Видишь маленькую красную кнопку?
-Да, – кивнул Сенцов, заметив на гладком чёрном корпусе прибора круглую кнопочку красного цвета, под которой красными буковками подписали: “RE”.
-Когда найдёшь Рыбкина – схватись за него как-нибудь и нажми эту кнопку! – сказал Траурихлиген. – Ты попадёшь в отправную точку – то есть, сюда.
-Ага, – кивнул Сенцов, чувствуя себя пленником.
-Что “ага”? – рыкнул Траурихлиген. – Ты, хоть, понял, на какую кнопку нажимать, или ты мне сломаешь флиппер??
-Та, вот на эту! – огрызнулся Сенцов, ткнув пальцем в ту самую красную кнопочку “RE”. – Я что, по-твоему, совсем не дружу с головой?
-Честно говоря, да! – ехидно хохотнул Траурихлиген.
-Слушай, у тебя фонарик есть? – попросил Сенцов, зная, что в некрополе висит непроглядная мгла, а стоит щёлкнуть тумблером и включить свет, как на диспетчерский пункт Базы полетит сигнал, и противный робот потребует позывной.
-Держи! – ответил Траурихлиген и протянул Сенцову тяжёлый немецкий фонарик сороковых годов.
-Спасибо, – сказал Сенцов и прицепил фонарик на пояс.
-Готов? – осведомился Траурихлиген и больно схватил Константина за ту руку, к которой намертво прицепился проклятый флиппер.
-Ай! – вскрикнул Сенцов, а Траурихлиген разозлился, обозвав Константина “девчонкой” и защёлкал маленькими кнопками, в которых тот ни зги не понимал.
-Поехали! – наконец Траурихлиген бодро процитировал Гагарина и отпихнул Сенцова подальше от себя.
Сенцов удержал равновесие, опасаясь повалиться на пол, случайно взглянул на свою руку и увидел на экранчике флиппера красные буквы “flip”. Константин прекрасно знал, что означает это слово и поэтому – набрал в себя воздух и зажмурил глаза, приготовившись терпеть жуткую боль и асфиксию.
Да, флиппер Траурихлигена работает куда лучше, нежели чем у Репейника. Сенцов, конечно, почувствовал перегрузки, но куда более слабые, чем если бы его пробрасывали на бандуре Репейника. Константин пришёл в себя сразу, хотя обычно ему требовалась оплеуха, чтобы обрести себя. Вдохнув порцию воздуха, Сенцов распахнул зажмуренные глаза и увидел вокруг себя кромешную тьму. Без фонарика не обойтись – поэтому Константин ощупал себя и обнаружил, что фонарик никуда не делся, и по-прежнему висит у него на поясе, куда он прицепил его перед тем, как проброситься.
Когда тебя скручивает континуум – кажется, что стирает в порошок и тебя самого и всё, что у тебя есть. Но наверное, это только так кажется, потому что фонарик остался цел, а, щёлкнув тумблером, Константин убедился, что он не утратил работоспособности. Константин вздохнул свободнее и, желая сориентироваться в пространстве, направил его свет прямо перед собой.
Свет фонарика упал на стену, Сенцов различил каменную кладку, гранитные таблички с надписями готическим шрифтом, засохшие букеты почерневших цветов и пустоту -унылую, скорбную пустоту могилы... Траурихлиген, безусловно куда лучше Репейника настраивает коридоры переброса: Константин сразу же понял, что попал именно туда, куда нужно: в некрополь Отдела Предотвращений. Сенцов сделал несколько робких шагов в этой пустоте, остро чувствуя, что мог бы сам в ней оказаться... не спаси его несчастный стажёр... Внезапно Константин застыл с фонариком наперевес: в дальнем углу, за чередой могильных плит возвышался тёмный, силуэт человека, закутанного в подобие длинного плаща. Сенцова пронзил страх: неужели, попался? В Некрополе, вроде бы, нет охраны: каждый может посетить могилы товарищей, когда захочет... Кто же это его подкараулил??
-Кто тут? – устрашённым шёпотом вопросил Константин, стараясь не заикаться.
Мрачный незнакомец не удостоил его ответом – он остался молчалив и неподвижен, чем ужасно пугал Сенцова. Окажись этот тёмный истукан хотя бы, Бисмарком – Сенцов отбоярился бы тем, что депрессия загнала его пообщаться с могилой Рыбкина...
-Вы кто? – повторил Сенцов, однако, в ответ услыхал лишь собственное эхо.
Поборов ненужный страх – он всё-таки, дознаватель – Константин шевельнул рукой, медленно наводя фонарик на этого странного молчуна... Что он только делает тут, среди склепов? Луч скользнул по плащу незнакомца, его длинным рукам, сложенным на груди... Сенцов силой заставил себя посмотреть на лицо и тут же понял, что этот “монстр” состоит из камня. Кто-то когда-то установил в этом дальнем и пустом углу статую скорбящего ангела в человеческий рост, чтобы занять пространство. Конечно, он никогда ни с кем не заговорит – ждать от такого “собеседника” ответа придётся сотни лет...
-Чёрт... – пробормотал Сенцов с досадой на собственную трусость и вытер со лба холодный пот. – Блин...
Отвернувшись от этого бесполезного ангела, Константин решил не мешкать, а побыстрее забрать Рыбкина и убраться из этого холодного и сыроватого жилища мертвецов. Мертвецам нет разницы, где лежать, а вот, живой человек тут может запросто схватить ринит, а то и бронхит. Освещая фонариком свой скорбный путь, Константин небыстро двинулся вперёд, между унылыми рядами одинаковых гранитных плит, обозначивших последнее пристанище тех, кто когда-то отдал свою жизнь, спасая мир... Никого из них Сенцов не знал – они служили в ОПе задолго до того, как он пришёл... Интересно, сколько времени существует Отдел Предотвращений? Иногда кажется, что с самого средневековья- кто же тогда такие те таинственные “чёрные рыцари”, которые внезапно появляются во всех легендах, как не агенты Опа?? Заполнив свою голову глупыми мыслями про рыцарей, Константин не заметил, как сбился с курса, споткнулся об одно из надгробий и увалился на него животом. Не удержав фонарик, сенцовская рука выпустила его, заставив с лязгом покатиться по толстой сверкающей плите.
-Чёрт... – чертыхнулся Константин, потому что больно ударился о гранит коленкой. Подобрав фонарик, Сенцов направил его на крупные тёмные буквы, выгравированные перед самым его носом. На отполированной до зеркального блеска массе гранита Сенцов разобрал единственное слово: “РЫБКИН”. Ни имени, ни отчества – только смешная фамилия стажёра попала на его надгробие, остальное же было странным образом забыто – “забыли” даже даты, когда бедняга родился, и когда отправился к праотцам...