====== Глава 171. Второе рождение Рыбкина. ======
Константин Сенцов сидел на перевёрнутом деревянном ящике, пялился на заколоченное занозистыми досками окно и видел в узком просвете, как в чёрном ночном небе сияет звезда. Перегруженный стрессами мозг выдал Сенцову воспоминание о том, как они с Катей ходили в поход – выехали на первом попавшемся дизеле куда-то за город, где торчали немногочисленные дачи, и пошли по узкой, зарастающей тропке, туда, где заканчивались чужие дома и высился тёмно-зелёный лес... Шли напрямик, по траве, мимо деревьев, продираясь через густые низкие кустики, перескакивали тоненькие ручьи, которые сверкали на солнце и бежали неизвестно куда. Где-то, на высоких ветвях заливались трелями неизвестные Сенцову птицы, а Катя весело болтала о своём детстве, о двух кошках, Муське и Дуське, которые жили у её бабушки... Потом они добрались до озера и решили поставить палатку, потому что солнце уже спускалось к горизонту, и небо было удивительным, лилово-розовым. Катя раскладывала на подстилке припасы, а Константин натаскал хвороста и пытался развести костёр... У него не очень-то получалось – огонь никак не хотел гореть, хворост только противно дымился. Катя начинала ворчать на Сенцова за то, что он такой безрукий, но Константин догадался поджечь газетку. Наконец-то костёр весело затрещал, согревая озябшие руки, а солнце уже давно село, наполнив всё вокруг таинственной мглою, странными звуками ночи, которые рождаются где-то в непролазной глубине леса, в болотах, из-под земли... И вдруг изо всех этих звуков вырвался протяжный вой голодного волка. Услыхав его, Катя испугалась и заплакала от страха, запросилась домой, а Сенцов понимал, что в полночь они никак не смогут пройти обратно к станции, да и дизеля уже не ходят... Катя жалобно плакала, и Сенцов тогда сказал ей, что у него есть табельный пистолет, и он пристрелит волка, хотя, по-настоящему никакого пистолета у него не водилось -только туповатый перочинный ножик. Катя успокоилась и заснула, с головой зарывшись в спальный мешок, а Сенцов до утра сидел возле костра, поддерживал огонь, боялся волка и смотрел на такие же звёзды, яркие, не засвеченные наглыми фонарями, фарами автомашин и глупыми огнями многоэтажек... -Кстати, турист, твой трансхрон плохо работает! – заметил Сенцов, отгоняя от себя терзающие душу мысли о Кате. – Я пытался проброситься вместе с Рыбкиным, а он у тебя включился далеко не сразу! -Это – не трансхрон, а флиппер! – проворчал Траурихлиген, в гордом одиночестве наворачивая огромную пиццу, а Сенцову не предложив ни кусочка. – Ты даже не понимаешь разницу! -Чёрт... – буркнул Сенцов, который эту хвалёную “разницу”, действительно, никогда не понимал. – Ты только дурачишь меня! Нет никакой разницы! -А ты ещё пытаешься убедить меня в том, что имеешь интеллект! – хохотнул турист, не расставаясь с пиццей. – Трансхрон – это прибор, включающий в себя и флиппер, и осциллятор! Осциллятор создаёт колебания континуума, а флиппер – петлю переброса! Ясно? Флиппер без осциллятора не работает! -Ясно... – угрюмо буркнул Сенцов, остро чувствуя, как подсасывает его голодный желудок, воет, точно так же, как тот волк в лесу. – Поделись, а? – малодушно попросил он, не в силах смотреть, как Траурихлиген лопает один. -Хочешь есть – купи себе беляш! – сурово отпарировал просьбу Траурихлиген, и Константин невольно содрогнулся: точно так же он сам когда-то отказал Ветеркову, когда ещё был простым опером в простом Ровд... А вдруг Траурихлиген тоже там был? Видел и слышал всё, что говорил Сенцов? -Кстати, твой... вернее, мой флиппер включился не сразу, потому что стихают колебания континуума! – Траурихлиген продолжал бодро вещать, а Сенцов застыл на своём ветхом ящике, глупо вспоминая, кого он видел около кабинета в Ровд, когда сказал голодному Ветеркову про беляш. – Интервал между ними становится больше, и флипперу создать петлю переброса удаётся не сразу! Ты об этом, естественно, не знаешь, и поэтому – перепугался, как чёрт, я прав? Траурихлиген был прав на все сто: Сенцов, в самом деле ни капельки не знал про угасание колебаний и действительно, перепугался так, что едва не намочил штаны... Однако, до чего же стыдно признаваться в своей слабости врагу! -Я твои колебания не измерял! – огрызнулся Сенцов. – Я просто подумал, что ты – турист, и поэтому не умеешь правильно строить трансхроны! Кстати, где моя игрек-тачка? – осведомился Константин, вспомнив, что его крылатая машина осталась около бомжеватого “бункера Х”. Если Звонящая узнает, что он оставил собственность Опа Теплицкому – наверняка, запихнёт Сенцова в игрек-генератор. -Чего? – не понял Траурихлиген, шамкая из-за пиццы. Граф – а разговаривает с набитым ртом, как обыкновенный студент... -Ты пробросил нас из “бункера Х” трансхроном своим! – зло напомнил туристу Сенцов. – А моя тачка осталась там! -А, ты про свой драндулет? – проворчал Траурихлиген, доел последний кусочек пиццы и смял картонную коробку в шар. -Дран!.. – начал рычать Сенцов... -Ты не копошись! – хохотнул Траурихлиген и поднялся из старого скрипучего кресла. – Пошли, мне надо выкинуть коробочку! Турист потянулся к широким воротам, но Сенцов никуда за ним не пошёл, а встал посреди заполненного хламом пространства, подпёр кулаками бока и почти что закричал: -Ты мне машину мою отдай! Траурихлиген не отвечал и не останавливался – отпихнув одну створку ворот, он шагнул в тёмный двор. Сенцов был вынужден за ним бежать – перехватив створку до того, как она задвинулась назад, Константин тоже выскочил в ночную прохладу, наполненную песнями сверчков и цветочными запахами. Траурихлигена нигде не было – наверное, завернул за угол, зато под одним из широких заколоченных окон сарая стоял чёрный “Кадиллак” старой модели. Сенцов узнал его сразу: это и была его потерянная игрек-тачка. -Видишь, Сенцов, а ты плакал! – возник за спиной Константина бодрый голос, Сенцов обернулся и увидел туриста, который уже избавился от коробки и широким шагом возвращался обратно, в сарай. -Чёрт... – буркнул Сенцов, однако на душе у него стало легче: тачка здесь, и путь к бункеру Теплицкого записан в памяти её навигатора. -Когда ты ныл в луже, – с упоением рассказывал турист. – Я взял у тебя из кармана вот это! – он помахал перед сенцовским носом его собственным дистанционным пультом и сунул его Константину в руки. Сенцов тупо взял, а турист продолжил, открывая ворота: -Я нажал кнопочку и вызвал сюда твою игрек-тачку! -Спасибо... – прогудел Сенцов и тоже запрятался в сарай, чтобы не торчать во дворе дурацким истуканом и не привлекать лишнего внимания. Закрыв ворота, Константин спрятал пульт в карман и потянулся... неизвестно куда, чтобы найти хоть какой-нибудь стул и посидеть. Взвинченные нервы отбирают силы и желание жить... Сейчас Сенцов едва держался на ногах. -Та, куда ты тащишься! – Траурихлиген снова застиг Константина врасплох и ухватил его за руку, удержав от очередного бездумного шага. Константин выпал из глупого транса и увидел, что едва не спихнул тот верстак, на котором стоял нетбук туриста. -Чёрт... – прогудел Сенцов, чувствуя, что ему обязательно надо поспать. – Я... пойду... – пробормотал он, высвободил руку, обогнул колбу воскресителя и потащился к дырявой синей двери, за которой торчал тот самый диванчик, на каковой он укладывал мёртвое тело стажёра Рыбкина. Сейчас, он приляжет на этот диванчик и прикорнёт хотя бы, пару часиков, а то... крякнет, как утак. -Внимание, слив рекавер-среды! – откуда-то раздался монотонный компьютерный голос, и тут же колба раскрылась, сливая из себя зелёную слизь прямо на дощатый пол сарая. -Чёрт... – буркнул Сенцов, видя, что его крокодиловые туфли вляпались в эту дрянь на всю катушку, и их, наверное, уже не спасти... -Чего ты не сказал, что она на пол сливает? – разозлился Сенцов на Траурихлигена, который предусмотрительно отошёл подальше и в слизь не попал. -А я что, видел, есть у них там сток, или нет?? – мрачно огрызнулся турист и швырнул Сенцову жёлтый полиэтиленовый пакет с толстой надписью: “Амстор”! Низкая цена – удачная покупка!”. Константин рефлекторно поймал его и раскрыл – на дне пакета обнаружились обычные синие джинсы и серая футболка, не очень дорогие и не новые... Турист мог бы и получше найти. -Вытащи своего Рыбкина оттуда и напяль на него вот это! – предписал Сенцову турист, а сам двинулся прочь из сарая, заявив: -А пока погуляю! -Чёрт... – Сенцов чертыхнулся наверное, уже в сотый раз и тут же припомнил слова стажёра Ветеркова: “Если бы каждый твой “чёрт” материализовался – их бы тут было больше,чем в аду!”. Попробуй тут не чертыхаться, когда Траурихлиген сидит, наворачивает пиццу, гуляет, когда хочет, а у Сенцова и маковой росинки во рту не бывало, да ещё и Рыбкина этого вытаскивай! Сенцов отлично помнил, как легко турист перекинул мёртвого стажёра через плечо, уложил на лежак... Теперь Рыбкин был явно живым: он не лежал безвольным неподвижным кулём – он подёргивал руками и ногами, шмыгал носом и громко, но неразборчиво мямлил... неизвестно что. -Рыбкин! – пихнул его Сенцов, в тайне надеясь на то, что стажёр успел воскреснуть до такой степени, что сам поднимет свои телеса и уберётся прочь с лежака. -Н-нм! – громко ответил ему Рыбкин, но вставать не спешил – он находился, словно бы, в таком болезненном полусне, какой бывает у пьяных в стельку граждан, которых Сенцову приходилось раньше тащить в вытрезвитель в огромных количествах. Те тоже ворчали, бурчали, мотали руками, но ходить сами не могли. -Чёрт с тобой! – прорычал Сенцов и снова обхватил стажёра поперёк туловища. Живой Рыбкин оказался ещё тяжелее мёртвого – Сенцов, приподняв его на сантиметр над лежаком, тут же разжал руки и бросил стажёра назад, почувствовав, что не преодолеет три метра до другой комнаты и не дотащит его до диванчика. -М-м! – обиделся Рыбкин и снова задёргал своими бесполезными руками. -Та не дёргайся ты! – разозлился Сенцов, перехватил правую руку стажёра и взвалил его к себе на спину. Нести Рыбкина таким образом оказалось немножко удобнее, и Сенцов, шатко доковыляв до диванчика, грузно свалил на него свою тяжёлую ношу. Рыбкин грузно бухнулся на бок, согнав с потёртой обивки пыльную тучу, и снова заворочался, заныл и заёрзал ногами, грозя скатиться на пол. -Только упади мне... чёрт... – прорычал Сенцов, шумно отдуваясь и отирая пот. – Ещё грыжи мне с тобой не хватало! Рыбкин снова ответил мычанием, а Сенцов схватил жёлтый пакет и вытряхнул из него ворох одежды, которую турист стащил, скорее всего, из секонд-хенда. С Константина сошло уже не семь потов, а все десять, пока он ворочал лягающегося Рыбкина и натягивал на его размякшее, подвижное тело подаренное туристом тряпьё. Джинсы оказались Рыбкину маловаты. К тому же – несли на пятой точке заплатку. -М-м! – громко протестовал Рыбкин и лягнул правой ногою так, что едва не заехал Константину пяткой в нос. -Да очнись ты, наконец! – Сенцов осатанел и задвинул стажёру крепкую оплеуху, и тот, наконец-то, вылез из транса. -Эй, Старлей... а где все эти... немцы?? – недоуменно осведомился воскресший Рыбкин, хлопая изумлёнными круглыми глазами. -Немцы? – буркнул потный и красный Сенцов, из своей мягкотелой дурацкой жалости не желая напугать Рыбкина смертью. – Шеф пробросил нас назад, а немцы остались... там. Рыбкин приподнялся на локте, поднимая с обивки оставшуюся пыль, обвёл взглядом ангар и снова спросил: -Эй, а куда нас пробросило-то? Да, похоже, Сенцов никогда не дождётся от этого чурбака благодарности. Вместо этого ему придётся два часа отвечать на идиотские вопросы: “А куда? Куда? Куда?”. На кудыкину гору! -В... сарай какой-то... – глупо пробормотал Сенцов, пялясь поверх головы Рыбкина на дурацкую закрытую дверь. Дверь вдруг распахнулась, из-за неё выглянул Траурихлиген и тут же обратил на себя внимание вопросом: -Ну, что, прекратили целоваться? -А? – булькнул Сенцов, не ожидав, что турист так быстро вернётся со своей прогулки. -Траурихлиген! – перепугался Рыбкин, вскочил с пропылённого насквозь диванчика, зашарил по своим карманам в поисках пистолета. Пистолета не нашлось нигде – только дырки. Рыбкин замешкался. -Вижу, всё о”кей! – хохотнул Траурихлиген. – Тогда – не поминайте лихом! Он захлопнул за собою дверь, и тут же Сенцов понял, что “турист” собирается удрать. -Стой! – Сенцов вскочил, пустился в погоню, побежал к двери, схватил ручку и с силой дёрнул на себя, распахнув. Тут же Константина сшиб с ног толчок из-под земли, Сенцов покатился по грязному полу, а когда вскочил и глянул перед собой – в тусклом свете единственной лампочки под потолком ангара увидел пустоту и вьющиеся облачка лёгкой пыли.Траурихлиген ускакал в прошлое, прихватив с собою воскреситель Теплицкого вместе с разлившейся рекавер-средой, а Сенцов, похоже, остался с носом. Как всегда. -Да чтоб тебя чёрт сожрал! Чёрт! – громко ругнулся Сенцов, топая ногою по пыльным доскам пола, и тут же натолкнулся на недоуменный вопрос Рыбкина: -Ты чего? -Чёрт! – ответил ему Сенцов, хлопнув себя кулаком по коленке. – Давай, порулили на Базу! Сейчас, я тебя Звонящей покажу – она в обморок завалится! Константин схватил Рыбкина за шиворот и насильно, подпихивая коленкой под зад, потащил во двор, где была припаркована его игрек-тачка. -Ты чего, Старлей, одичал? – залепетал Рыбкин, семеня. – Ну, да, я выдвинулся без задания, потерял базуку... Ну и что? -Ты умер! – безапелляционно заявил Сенцов, не желая более беречь психику воскресшего. -Чего??? – перепугался Рыбкин и даже побелел. -Именно! – настаивал Сенцов, распахнул ворота, вырвался на улицу. – Полетели, полетели! – Константин схватил Рыбкина за руку и с силой дёрнул, потому что Рыбкин застрял в замешательстве и принялся тупо глазеть в пол. – Ты умер, а я тебя воскресил! -А? – блеял Рыбкин, тащась за Сенцовым. -Бэ! – отрезал Сенцов, летучей мышью рыская по двору. Где-то во дворе “отдыхает” его игрек-тачка. Сейчас, он найдёт её, запихнёт туда Рыбкина и предъявит его Звонящей и шефу. Вокруг висели сумерки, Сенцов не видел дальше носа, и поэтому засветил карманный фонарик. Яркий луч упал на грязную землю, и Константин различил следы колёс. Игрек-тачка стояла именно здесь, у него перед носом... Вернее, когда-то стояла... -Чёрт! – в бессильной злобе прорычал Сенцов, понимая, что игрек-тачку Траурихлиген тоже прикарманил. – Чёрт тебя забодай!!! -Ты что? – вынырнул из-за спины Рыбкин. -Слышь, Рыбкин, ты не знаешь, сколько сейчас стоит билет на Мальдивы? – осведомился у него Сенцов, чувствуя, что постепенно сходит с ума. -С тобой что-то не так... – забормотал под руку Рыбкин, и Сенцов едва не врезал ему в глаз кулаком – так разозлил. -Заткнись и сядь! – рыкнул на него Сенцов и сам уселся в пыльное продавленное кресло, из которого на пол сыпалась жёлтая труха. Видимо, воскресший Рыбкин пока не обзавёлся интеллектом и думать о дальнейших действиях ему не поможет... Будет только кудахтать под руку... как сейчас: -Да, брат, ты скажешь мне, наконец, что произошло?? – Рыбкин крутился вокруг Сенцова назойливой мухой и всё требовал от него каких-то ответов. Отстроившись от мычания Рыбкина, Константин Сенцов начал размышлять и понял, что единственный способ выбраться отсюда и попасть на Базу – это вызвать другую игрек-тачку. Какая теперь разница, засветится он или нет? И так уже сотворил такую каку, которую, всё равно, не сможет сам расхлебать... Придётся сдаваться Звонящей и Репейнику и “с повинной головою” во всём признаваться. Тем более, что живой Рыбкин – вот он, налицо.