====== Глава 195. Гестапо. ======
Эрих Траурихлиген как всегда был рад успеху – никто не смог ему помешать установить деосциллиующую мачту, и победа теперь у него в кармане. Завтра пятница, многие люди не любят пятницы, считая их дьявольскими и так далее, но для Эриха Траурихлигена завтрашняя пятница будет звёздной, потому что он убьёт всех своих зайцев и наконец-то создаст на Земле Новый Рейх. Сейчас они вернулись обратно, в свой штаб, проходили отремонтированный холл, и Рудольф Шталь старался делать вид, что его совсем не интересуют крокодилы, отдыхающие по берегам искусственного водоёма. Они отдыхали до определенного момента – пока мимо них не прошёл Эрих Траурихлиген – как только он поравнялся с вольером – все чудовища вдруг покинули лёжки и скрылись в глубокой воде. Рудольф Шталь вздрогнул и решился задать другу вопрос: -Слушай, Эрих, мне показалось, или от тебя бегут животные? -Считаешь меня дьяволом? – насмешливо осведомился Траурихлиген, скорчив кривую усмешку. -Не знаю... – буркнул Рудольф, который ужасно спать хотел, подавлял зевки, а в сонной голове звенели колокола, настойчиво требуя: “Спать! Спать! Спать!”. -Темноват ты ещё! – вздохнул Траурихлиген, дружески похлопав Рудольфа по плечу. – Не бойся, я не дьявол! Это всё из-за остаточных следов – животные чувствуют отклонения магнитного поля, гравитацию, радиацию! И остаточные молекулы тоже чувствуют! Ты видел на столе опарыша дохлых мышей? -Ну? – буркнул Шталь, который не заметил даже этих мышей – так был одержим жаждой мести, что ничего вокруг себя не видел. -Они сдохли из-за остаточных следов! – громко заявил Траурихлиген, остановившись на верхней ступени широкой лестницы, обернувшись и глядя другу в глаза. Рудольф попятился и чуть не оступился и не покатился вниз кубарем – взгляд Траурихлигена был адским, словно говорил: “Мыши сдохли, и ты сдохнешь, как и мыши”. Кажется, он вовсе не хочет спать, хотя не спал даже дольше, чем Рудольф... -Ты когда-нибудь спишь? – Шталь задал отвлечённый вопрос, чтобы как-то разрядить зловещую ситуацию. -Сплю все положенные нормальному человеку восемь часов! Кстати, не только сплю, – хохотнул Траурихлиген, продолжив путь. – Только этого никто не видит, потому что я научился спать, не теряя на это ни секунды драгоценного времени! -А... как? – удивился Рудольф, следуя за ним, как на верёвочке. -Поспав, я каждый раз возвращаюсь в начальную секунду, – объяснил Траурихлиген. – Поэтому кажется, что я вообще не сплю! -Ты не заболеешь? – поинтересовался Рудольф, думая, может быть, ему следует спать так же, как и Траурихлиген? Или он при этом сдохнет, как мышь?? -Абсолютно безопасно! – хохотнул Траурихлиген. – Причём, очень удобно! Ты пойди поспи, а потом я верну тебя в эту же секунду – и отдохнёшь, и не потеряешь время! И – радуйся: сегодня мы мучаемся последний день! -Хорошо, – согласился Рудольф Шталь, потому что сон, просто-напросто выключал его разум, а заливаться кофе ему было невмоготу – тошнило уже от проклятого суперкрепкого кофе, да и не помогал он больше. Шталь даже простой кофе больше пить не сможет – будет тошнить. Едва его голова коснулась мягкой подушки – мозг тут же выключился, погрузив хозяина в крепчайший сон без снов. *** Евстратий Носяро переступил порог райкома с удивлением и страхом – раньше его никогда сюда не вызывали, да и вообще, как и всякий суеверный житель маленькой деревни, он боялся и подходить к немецкому штабу. Часовые пропустили его даже без проверки документов – наверное, им заранее приказали его пропустить. Носяро поставил дрожащую ногу на высокий порог, а недоброе предчувствие смерти терзало его так, что он едва перенёс через этот порог вторую дрожащую ногу. Часовые смотрели ему вслед, прожигая своими сатанинскими глазами, и Носяро ёжился, потея. Немцы выползли из пекла – а откуда ещё могут взяться эти ироды? А взгляд исчадий пекла для человеческой души смертелен... Новые двери, сделанные из чего-то белого, с вычищенными зеркалами вместо стёкол пугали Носяру так, что начальник полиции не решался взяться за широкую круглую ручку минут десять. Он топтался перед этими дверями, машинально разглядывая жалкое своё отражение в зловещем зеркале, а руки его были словно деревянными. Открыть дверь и запрыгнуть за неё Носяру снова-таки вынудил страх: адское зеркало могло вынуть из него душу. Поэтому Носяро приоткрыл страшную дверь, проворно юркнул в образовавшуюся щель и замер, оказавшись в полумраке. Пройдя недлинный мрачный коридорчик, Евстратий открыл ещё одну новую дверь – такую же, как первая, и вступил в обширное, хорошо освещённое пространство. Сделал один-единственный шажок и попятился, едва не сев на пол. Жуткая люстра, сделанная из человеческих костей его просто шокировала, повергнув в тёмный мистический ужас, выжав из сдавленной груди страшный вскрик... Мигом опустив глаза, Носяро попятился снова – его шокировали зубастые чудища, разевающие пасти в просторном загоне, устроенном прямо посреди просторного холла. -Ой... – Евстратий от страха чуть не заплакал, но тут его окрикнули: -Носяро, проходи, не стой! -А? – Евстратий поднял свой намокший от бессильных соплей нос и увидал Эриха Траурихлигена, который стоял на высокой лестнице и прожигал его своим дьявольским взглядом. Носяро не решился продвинуться ни на миллиметр: люстра пугала, крокодилы пугали, и Эрих Траурихлиген тоже пугал – пожалуй, сильнее, чем крокодилы и люстра. -Гора не идёт к Магомету... – угрюмо вздохнул Траурихлиген и начал не спеша спускаться с лестницы, зловеще надвигаясь на Носяру, который всё топтался у новой двери. – Кстати, мусульман я тоже скоро избавлю от страданий! – хохотнул он, спустившись, приближаясь к своим крокодилам. Носяро прижался лопатками к двери – ему казалось, что перед ним сам дьявол, с копытами, рогами, страшным хвостом – заболевшее воображение рисовало Носяре хвост у Траурихлигена. Едва Эрих Траурихлиген приблизился к зловещему вольеру – все крокодилы поспешили убраться с бережка и поспешно спрятались в воду, виляя толстыми, зубчатыми хвостами. Евстратий Носяро попытался попятиться вновь: если такие чудища испугались его появления и поспешили сбежать – значит, не врут страшные деревенские байки, и перед ним сейчас не просто свирепый командир вражеской армии, а так и есть – сам дьявол. Это не человек, это сатана, и он приехал не из Неметчины, а выбрался из самого пекла... -Пойди сюда, Евстратий! – Траурихлиген поманил его пальцем, буквально, впившись в беднягу своим сатанинским взглядом, высасывая всю душу... -Ой... – Евстратий мучительно отвёл глаза и вперился в пол, испещрённый жуткими фашистскими символами. Он бы и в пол этот не смотрел никогда, но тут больше некуда смотреть – одни жуткие страсти, которые ужасали до чёртиков. -Сюда! – Траурихлиген приказал ему, словно собаке, и Носяро нехотя пополз вперёд, опустив глаза, потому как решил: если он будет жаться к двери – Траурихлиген его пристрелит. -Отлично, сдвинулся с мёртвой точки! – сурово “похвалил” его Траурихлиген, жестами заставляя его двигаться и подходить ближе к страховитым зелёным чудовищам, запертым в вольере. Послушный от ужаса Евстратий заставлял себя шагать и не заметил, как дьявол припёр его к стенке – впереди он сам, а позади эта решётка, ужасная сетка, громыхающая электрическими разрядами, и крокодилы за ней. Носяро замер, стараясь не смотреть Траурихлигену в глаза, ведь посмотреть в глаза дьявола – означает неминуемо и бесповоротно окаменеть. -Я очень хорошо подумал, и решил, – неспешно цедил Эрих Траурихлиген, прочно установившись напротив начальника полиции и не давая тому ускользнуть ни вперёд, ни назад, ни в сторону. – Я решил, что тебе, Евстратий, необходимо отдохнуть – ты ведь очень устал от разбойников, от своих тупых полицаев, и от меня, наверное, тоже устал? Я прав? Носяро не чувствовал пальцев ни на руках, ни на ногах, и, действительно, он устал – устал от постоянного страха, и отдохнуть ему не помешает... Но, чтобы не злить генерала, он собрал все свои слабенькие силёнки и натужно выдавил: -Нет, нет, что вы... Я готов строить Новый порядок и днём, и ночью... – а за его спиною щёлкали смертоносными пастями кошмарные крокодилы, высунув из мутной воды свои уродливые доисторические головы. -Ты не сможешь построить НОВЫЙ порядок, – с долей грусти вздохнул Траурихлиген, оставаясь на одном месте. – Ты, дружище, безнадёжно устарел. Как это ни прискорбно, мне придётся с тобой попрощаться. -А? – булькнул Носяро, которого с головы до ног пронзил страх: на языке Траурихлигена “попрощаться” означает “казнить”. Страх нарисовал ему солдат, которые надвигаются со всех сторон, хватают за руки и ведут на кол... Но солдат не было – они остались за зловещей дверью... А Эрих Траурихлиген вдруг замахнулся и залепил начальнику полиции такую оплеуху кулаком в лицо, что бедняга лёгкой птичкою перелетел через толстую кованую решётку, через электрическую сетку и больно шлёпнулся на покрытый остренькими камнями берег искусственного водоёма в вольере крокодилов. -Ой-й... – плаксиво заныл Евстратий Носяро, ворочаясь и пытаясь подняться на локте, а чудовища уже почуяли появление в их жилище живой и тёплой добычи. Все шесть крокодилов, которые проживали в этом вольере, оставили свой спокойный отдых, и уже спешили к барахтающемуся под корнями дерева слабому человеку. -А-а-а-а!! – Носяро издал леденящий кровь вопль, а секунду спустя заглох, потому что был загрызен огромными зубами. Эрих Траурихлиген не ушёл и не отвернулся – он спокойно смотрел, как его зубастые питомцы доедают ставшего неугодным начальника полиции и тихо радовался тому, что наконец избавился от этого тупого консервативного “русалочника”. Нового кандидата на пост начальника полиции он уже подыскал: после процедуры коррекции сознания это место займёт “продвинутый” человек из будущего – киллер Олег Ченно. -Ты понял, что у тебя за должность? – осведомился Траурихлиген, повернувшись к Олегу, который всё это время был тут, в холле – прятался за бархатной портьерой по приказу кровожадного генерала. На нём уже был полицейский мундир, и выбритые щёки его блестели чистотой. -Яволь! – вытянулся Олег, который уже выучил немецкий язык с помощью корректировщика сознания. -Отлично! – ухмыльнулся Траурихлиген, довольный бесстрастностью Олега, который даже и глазом не моргнул, наблюдая за страшной кончиной Евстратия Носяры. Стальную бесстрастность Олег тоже получил на корректировщике сознания – из него получился идеальный строитель Нового порядка: послушный, смелый, лишних вопросов не задаёт и назубок знает язык Рейха. Любо-дорого взглянуть! -Приступай к своим обязанностям! – распорядился Траурихлиген, а Олег Ченно хлопнул каблуками, выкрикнул механическое: -Яволь! – чётко развернулся и зашагал прочь, больше похожий не на человека, а на робота. *** Лес был неприветлив – сырой, холодный, он, словно бы, прогонял каждого, кто решил в него войти или въехать. Дороги были мокры и колёса буксовали, скользили, тормозя ход. По раскисшей от холодных осенних дождей, рассекая промозглый воздух, к Еленовским Карьерам неслись три чёрных автомобиля, освещая нелёгкий путь светомаскировочными фарами. Впереди, в утреннем холодном тумане, различались полосатые будки поста, часовой в спешном порядке крутил ручку, опуская шлагбаум. Водитель головного автомобиля привычно сбавил скорость – в переполненных разбойниками лесах едва ли не на каждом шагу посты, шлагбаумы и часовые... Но как только они узнают, кто сидит на заднем сиденье его автомобиля, и зачем вообще, они сюда приехали – пропустят без промедления. -Аусвайс! – будничным голосом потребовал стоявший на часах солдат, и водитель протянул ему бумагу. Пока часовой читал и проверял её, из салона выпростался длинный тощий офицер со злобно сдвинутыми бровями и нервно закурил сигаретку. -Можно побыстрее! – скрипучим голосом потребовал он, подбоченясь. – Мы должны арестовать врага рейха! -Прошу прощения, инструкция, – пробормотал часовой, разглядывая пропуск. -Тупица... – буркнул офицер, продолжая курить. Командующий постом лейтенант не показывался – он тихо стоял за будкой, слушал и, заподозрив неладное, подал часовому знак: кивнул головой два раза. Часовой всё понял, специально завозился с документами, а лейтенант незаметно скользнул в контрольную будку, вытащил смартфон и позвонил Траурихлигену. -Ваша светлость! – нервничая, заговорил он полушёпотом, когда группенфюрер ответил ему. – К вам гестапо! Их уполномочили арестовать вас, как врага Рейха, за убийство гауляйтера! -Чёрт, как они только узнали, что я убил гауляйтера?? – угрюмо проворчал Траурихлиген, не довольный новостью. – Так, пропустить их, пускай, пока, едут! – решил он, уже обдумав зловещий план того, как ему избавиться от этих незваных гостей. -Есть! – тут же ответил часовой и поспешил прочь из будки, чтобы дать часовому соответствующий сигнал. Он прекрасно знал, что означает “ПОКА едут” – на следующем посту незваных гостей обязательно ждёт сюрприз... Часовой отдал документы, тощий офицер выхватил их, впихнул в карман и засунулся в машину. По сигналу другой часовой послушно поднял шлагбаум, пропуская гестапо въехать на дорогу к Еленовским Карьерам. Флегматичный водитель головного автомобиля невозмутимо завёл мотор и проехал за поднятый шлагбаум. За головным продвинулись другие два автомобиля и, вскоре, исчезли из вида. Эрих Траурихлиген, скрежеща зубами от злости, сбросил этот вызов и принялся звонить на другой пост – чтобы подготовить интересный сюрприз для гестапо. Они запросто могут сорвать его безупречный план по завоеванию мира – и поэтому нужно попросить их исчезнуть с дороги. -Пост восемьдесят семь! – сурово крикнул Эрих Траурихлиген, когда на том конце ему ответили: “Да!”. – Готовьте базуку: на третьей дороге кортеж из трёх машин! Уничтожить все! -Есть! – отчеканили на посту восемьдесят семь, и Эрих Траурихлиген остался доволен: сейчас, пару точных выстрелов из базуки – и не будет никакого гестапо, и никто не станет мешать! Одной проблемой меньше и это – прекрасно! -Вилли! – сказал он Ваську Новикову, который стоял в углу и держал на вытянутой руке вазочку с шоколадными конфетками. – Ты знаешь, какой завтра день? -Пятница, ваша светлость! – поспешил ответить Васёк Новиков, подтверждая своё звание хорошего адъютанта. -И да, и нет! – весело ответил Траурихлиген, курсируя по кабинету гигантскими шагами. – Завтра, дружище, миллениум! И Гитлера не станет, и Сталина не станет! Останется только новый Рейх... хе-хе... Естественно, с новым фюрером! Я у вас в будущем такие штуковины зацепил, что Советы штанишки намочат, а осёл Адольф козликом поскачет на Мадагаскар вместе со своими обезьянками! Только не добежит – я его пристрелю! Васёк испугался. И Санёк за его спиной – тоже. Кажется, они там, в урочище Кучеровом, выпустили на волю некое чудище, которое теперь приготовилось стереть весь мир... или что-то вроде того... Штандартенфюрер СС, полковник гестапо Франц Оттер получил задание: схватить и обезвредить предателя, врага Рейха, бывшего генерала Эриха Траурихлигена. В Берлине Траурихлигена лишили всех званий, наград, должностей и приказали в кандалах доставить на суд, за которым последует казнь. Франц Оттер был исполнительным, он незамедлительно вылетел на Восточный фронт, чтобы выполнить приказ и арестовать Эриха Траурихлигена как можно быстрее. Он ехал в автомобиле и мечтал о том, что изловит этого опасного предателя, привезёт его и получит заслуженную награду. Его, наконец, повысят до оберфюрера и дадут первый за время службы отпуск. Он поедет в Альпы, подышит горным воздухом, покатается на лыжах. Впереди замаячил очередной пост – что-то много постов понаставил тут Траурихлиген. Это не удивительно: в лесах обитают страшные партизаны, которые постоянно убивают немецких солдат и офицеров, посты нужны, чтобы защититься от них. Оттер приготовился показать документы, даже вытащил их из кармана, когда заметил, что из полосатой будки выдвинулся солдат с чем-то странным в руках с трубой какой-то длинной и толстой, которую вдруг вскинул на плечо... -Что это такое?? – задал риторический вопрос Франц Оттер, а его водитель только пожал плечами, потому что не знал. Головной автомобиль впереди начал притормаживать: на посту перекрыли шлагбаум, водитель тоже нажал на тормоза... И вдруг солдат выпалил из трубы – с огнём и дымом из широкого раструба дула вылетела устрашающая ракета, пролетела в туманном воздухе, свистя, и с грохотом врубилась под колёса головного автомобиля, взорвалась, сшибив его с курса, заставив лечь на бок, пойти юзом... Водитель панически вдавил тормоз, и в страхе закричал, понимая, что всё равно наедет... бах! – на полном ходу они столкнулись, Франц Оттер ощутил страшный удар, жар огня, потому что оба автомобиля вспыхнули, как свечки. Пламя метнулось в кабину, опалив, на Оттере загорелся мундир. Страдая от боли, в неистовом порыве к жизни, он совершил титанический прыжок, выбив окно своим горящим телом, жутко вопя, вылетел на сырую холодную землю, катаясь, чтобы сбить огонь и не умереть от ожогов. Катаясь, Оттер видел, как головной автомобиль перевернулся, слетел с дороги, увлекая за собой и его машину, где остался водитель, врезался в толстый ствол придорожного дуба, перебросив на него пламя. Тут же на него налетел замыкающий автомобиль, под весом наклонился дуб, и все три автомобиля полыхая, покатились вниз, в глубокий овраг с сырым болотцем на дне, выпуская клубы душного дыма. На склоне оврага остался торчать покривившийся, подгорающий дуб, а лейтенант поспешил в будку, к своему смартфону игрек-связи, дозвонился до Траурихлигена и, довольный выполненным заданием, сообщил: -Кортеж уничтожен! Все машины взорваны и горят в овраге! Тем временем двое солдат пристрелили штандартенфюрера СС Франца Оттера, и сбросили его тело туда же, в овраг, чтобы не валялось посреди дороги и не порождало дурной запах. -Отлично! – ухмыльнулся Эрих Траурихлиген. – Пожалую вам железный крест! Шульц! – сказал он адъютанту. – Собирайся, едем в шестнадцатый квадрат за нашим туристом! -Есть, ваша светлость! – тут же согласился Шульц и побежал вперёд, чтобы успеть подать хозяину плащ и распахнуть перед ним двери.