Теперь она обратилась к Джеку:
— Эй, оставь толстяка в покое. Каждый имеет право высказать свое мнение.
Серотонин измерил ее взглядом:
— А тебе кто давал право голоса?
— Что, плохо спалось, Джек?
— А ты будто не знаешь? Ты ведь была рядом.
Она налила им — ром «Черное сердце» для Джека, а для его собеседника тот же коктейль, который он заказывал раньше.
— Рядом с тобой был только ты сам, Джек, — сказала она. — Один, как всегда.
Они оба засмеялись. Она посмотрела поверх его головы на открытую дверь бара и сказала:
— Похоже, к тебе гости.
Женщина, стоявшая в дверях, была на высоких каблуках, только вошедших в моду, что не вполне шло к ее и без того высокому росту. У нее были длинные, тонкие руки, и она смотрела по сторонам точно так, как многие из этих туристок, — нетерпеливо и одновременно беспомощно. Что-то нерешительное было в ней. Она выглядела изящно и в то же время как-то неуклюже. Если она и умела одеваться, то это не было, скорее всего, врожденным умением, или, может быть, она не до конца развила в себе этот талант. Сразу приходила в голову мысль, что она заблудилась. Когда она вошла в то утро в бар, на ней была длинная шуба медового цвета, из-под которой выглядывал костюм-двойка: черный свободного прилегания пиджак и черная удлиненная юбка со встречной складкой. Женщина нерешительно остановилась в дверях, заслоняя часть улицы, которая наполнялась холодным утренним мерцанием; тусклый свет от окна некрасивым пятном лег на половину ее лица, и первые слова, которые донеслись до сидящих в баре, были:
— Прошу прощения, мне…
При звуке ее голоса тенички расправили свои крылышки и потянулись в ее сторону из всех углов зала, закружились вокруг ее головы, словно привидения, — летучие мыши, блестки, клубы дыма или ведьмы со старинными амулетами. Если представлялся случай, они его не упустят.
— Боже праведный, — жужжали тенички. — Какие красивые руки.
— Извините, вам чем-нибудь помочь?
— Вы кого-то ищете, милочка?
— Какие ручки, просто прелесть!
Лив Хула удивилась и, обращаясь к женщине в шубе, призналась:
— Меня они никогда так не обхаживали.
Перед ее глазами встала вдруг собственная жизнь: все приходилось завоевывать, создавать что-то почти из ничего — даже в те недолгие периоды, когда, казалось, наступало оживление или взлет.
— Вы к Джеку, вон он сидит, — показала она.
Она всегда направляла к нему клиентов, а там уже не ее дело, какое будет продолжение. В этот раз Джек явно ждал визита. Работы у него было мало, дела в этом году шли плохо, хотя следовало ожидать обратного, судя по количеству кораблей, сгрудившихся в туристическом порту. Джек считал, что обладает трезвым умом и твердой волей; женщинам, однако, он казался человеком слабым, колеблющимся, привлекательным, и, по их мнению, ему нужно было больше находиться в женском обществе. Он просиживал дни и ночи в баре вместе с Антуаном и Лив Хулой, но выглядел бодро и в целом моложе своих лет. Он стоял, засунув руки в карманы, и женщина двинулась в его сторону, как будто только благодаря его фигуре она могла сориентироваться в зале. Чем ближе она подходила к нему, тем неувереннее становилось выражение ее лица. Как и большинство из «них», она не знала, с чего начать.
В конце концов она проговорила:
— Мне надо, чтобы вы отвели меня туда.
Джек приложил палец к губам. Он предпочитал слышать такие просьбы в менее откровенной форме.
— Не так громко, — попросил он.
— Извините.
Он пожал плечами:
— Ничего.
— Здесь все свои, — сказала Лив Хула.
Джек смерил ее взглядом, затем улыбнулся.
Женщина тоже улыбнулась.
— В дивнопарк, — сказала она, как будто кто-то мог понять иначе.
Ее лицо было гладким и напряженным от каких-то желаний, Джеку непонятных. Разговаривая, она не смотрела ему в глаза. Он не обратил на это должного внимания и предложил пройти к столику, где они, понизив голос, разговаривали минут пять. Нет ничего проще, объяснил он, чем исполнить ее желание. Понятно, что нужно учитывать риск, и будет опасной ошибкой недооценивать серьезность всего, что происходит там, в дивнопарке. С его стороны было бы просто глупо не предупредить ее об этом. Это было бы безответственно, добавил он. Деньги перешли из рук в руки. Через какое-то время они встали и вышли из бара.