В этот же день русский гарнизон покинул Хиву. Большая часть солдат и казаков ушла в Ташкент, где собирались силы революции, а наиболее реакционные сотни, состоявшие из зажиточных казаков, вместе с Зайцевым выступили в Чарджуй. Немногочисленные остатки Хивинского гарнизона (около 70 человек) ушли на правый берег Аму-Дарьи, в Турткуль. Турткульский Совет стал в дальнейшем руководящей силой трудящихся Хивинского ханства, боровшихся за установление Советской власти в Хорезме.
С уходом казаков Зайцева из Хивы хан и родовитая знать лишились поддержки. Не в силах противостоять революционному напору масс, узбекская национальная буржуазия обратилась к туркменским феодалам с просьбой взять на себя защиту интересов имущих классов.
В конце января 1918 года в столицу ханства Хиву вступил Джунаид-хан и потребовал, чтобы Исфендиар предоставил ему неограниченную власть. Узбекская феодальная знать вместе с ханом немедленно согласилась удовлетворить это требование Джунаид-хана.
Отряды Джунаид-хана заняли все города ханства. Начался разгром сил революции. Даже младохивинцы, эти покорные слуги хана, и те показались Джунаиду опасными, и он расправился с ними, заключив многих под стражу. Не желая ни с кем делить власть и используя национальную вражду между туркменами и узбеками, Джунаид-хан натравливал их друг на друга, грабя одновременно и тех и других.
Единственной силой, которую можно было противопоставить диктатуре Джунаида, были узбекские и туркменские трудящиеся. Вскоре по всему Хорезму вспыхнули восстания. Вожди многих туркменских племен, завидуя Джунаиду, примкнули к повстанцам Шамми-Келя. Это придало восстанию размах, но и ослабило его силу, так как вожди племен постоянно входили в сделки с хакимами диктатора и то покидали ряды восставших, то снова возвращались к ним.
Диктатуре Джунаид-хана удалось продержаться до 1920 года только потому, что он ловко играл на национальных чувствах народа, выдавая себя за противника колониальной политики. При этом он пытался внушать народу, что царизм и Советская власть — одно и то же. Одновременно Джунаид-хан поддерживал связи с русскими белогвардейцами и руководителем английской разведки на Ближнем Востоке Маллесоном.
Когда в апреле 1918 года VI Всетуркестанский съезд Советов объявил Туркестанский край Автономной Советской Социалистической Республикой, Джунаид-хан выступил совместно с белогвардейцами против молодой Советской республики. Вот что писал об этом казачий атаман Зайцев: «Я поддерживаю связь с Джунаид-ханом. Мы просили его оказать помощь асхабадцам, и он нашу просьбу удовлетворил. В асхабадских событиях участвовали и хивинские туркмены. Далее я предложил Джунаид-хану в условленное время действовать против Петро-Александровска[32] и в направлении на Чарджуй».
Объединенные силы внутренней контрреволюции и английских интервентов в Туркестане особую роль отводили Джунаиду в подготовке наступления на Ташкент. Дутов должен был наступать с Оренбургско-Актюбинского фронта, асхабадцы с отрядами интервентов и Азис-хана — с Закаспийского фронта, а эмир бухарский намеревался захватить участок Среднеазиатской дороги между Сыр-Дарьей и Аму-Дарьей. Одновременно ферганская басмаческая шайка Мадамин-бека и Иргаш-бека готовилась к походу через Ферганскую долину на столицу молодой Советской республики — Ташкент. «В то же время, — писал Зайцев, — Джунаид со своими туркменами, двигаясь по левому берегу АмуДарьи на Дарган-Ата, должен был под йти к Чарджую и захватить Чарджуйский мост через Аму-Дарью. Таким образом, две группы Туркестанской Красной Армии — Актюбинская и Асхабадская, теснимые с фронта, должны были оказаться отрезанными от центра».
В конце 1918 года для молодой Туркестанской республики обстановка сложилась крайне тяжелая. Врагам Советской власти удалось окружить республику со всех сторон и отрезать ее от России.
В этот трудный период отряды Шамми-Келя, настроенные оппозиционно к диктатуре Джунаида, родовые вожди Кош-Мамед-хан и Гулям-Али-хан и трудящиеся узбеки усилили свою активность. Внутри Хивинского ханства то и дело вспыхивали восстания и не прекращалась вооруженная борьба.