Реорганизовав штаб и включив Васильева в оперативную работу, я по опыту Локая предпринял ряд поездок для установления личного контакта с племенными вождями и изучения обстановки на местах. Как и везде на территории Средней Азии, мне помогало знание местных языков и обычаев населения Хорезма. Во время поездок я чаще всего останавливался в юртах бедняков. И не нужно было быть особо проницательным, чтобы видеть, что среди трудовых масс зреет недовольство существующим положением. Племенные вожди всячески старались оградить рядовых туркмен от влияния Советской власти, тормозили осуществление намеченных партией социалистических преобразований, которых так ждали дехкане. Вот почему мое общение с дехканами пришлось не по вкусу племенной верхушке. Во время обедов, от которых не всегда удавалось уклониться, меня часто упрекали в том, что я пренебрегаю авторитетом старших племени и тем самым якобы наношу ущерб Советской власти. Я отшучивался, стараясь преждевременно не обострять отношений.
В конце августа в Хиву приехал Севрюгов. Результаты его поездки превзошли всякие ожидания. За две недели он собрал исключительно ценные данные. В руках у меня оказались факты, которые изобличали племенную верхушку. У всех вождей были хорошо вооруженные отряды, которые постоянно находились в боевой готовности. Эти отряды держали в страхе дехкан и по первому слову вождя чинили над ними суд и расправу, вопреки всем советским законам.
Севрюгов доложил, что настроение рядовых туркмен тревожное. Дехкане не могли понять, каким образом Советскую власть, за которую было пролито столько народной крови, возглавили на местах прежние правители. И я увидел, что недовольство родоплеменной верхушкой может вылиться в недовольство Советской властью, ибо на племенную верхушку туркмены смотрели как на представителей этой власти.
Удалось установить наиболее опасные очаги, в которых свили себе гнездо племенные вожди. В двенадцати километрах юго-западнее Ходжели находилась крепость Ак-Кала, в которой Якши-Кельды сосредоточил отряд в 150 всадников. Гулям-Али-хан имел резиденцию в кишлаке Мая-Батан, где находился отряд в 80 всадников. В Ак-Тепе засел со своими 70 джигитами Нияз-баши. Ахмед-бек с сотней всадников проживал в Ак-Сарае. Таким образом, под рукой у вождей постоянно находилось до 400–500 хорошо вооруженных всадников.
По моему настоянию Турсун Ходжаев запросил вождей, для чего они держат такую вооруженную силу. Поступил ответ: туркмены ведут себя неспокойно. От-ряды нужны для того, чтобы поддерживать авторитет Советской власти. Ответ этот вполне устраивал Турсуна Ходжаева. Но у меня он вызывал серьезные опасения: вожди открыто заявляли, что они готовы силой подавить законное недовольство дехкан. Назревала новая вспышка недовольства, которую провоцировали племенные вожди.
В середине сентября ко мне пришел начальник штаба Васильев и доложил, что в песках Кара-Кум появился Джунаид-хан. Появление его в это тревожное время лишь подтверждало мои опасения, и я приказал организовать за Джунаидом непрерывное наблюдение и каждый день докладывать мне.
Сразу же после появления Джунаида стали поступать сообщения о налетах басмачей на караваны торговых организаций и узбекские кишлаки. Проще всего было приписать эти налеты Джунаиду, тем более, что об этом говорили племенные вожди. Но агентурные данные свидетельствовали о том, что Джунаид-хан ведет себя пассивно. Тщательное же расследование каждого случая ограбления уводило далеко в сторону от колодцев Орта-Кую, где находилась ставка Джунаида.
Мне стало ясно, что басмаческие налеты — дело рук племенных вождей, пользующихся появлением Джунаид-хана, чтобы свалить на него вину.
Вскоре это подтвердилось. Штаб бригады получил сообщение, всколыхнувшее всю Хиву и вызвавшее возмущение всех слоев трудового населения: на озере Кара-Терен были убиты басмачами 22 комсомольца. Через агентурную сеть я получил неопровержимые доказательства, что убийство совершено бандой Дурды-Клыча с одобрения и под руководством Якши-Кельды.
Я доложил об этом Турсуну Ходжаеву, но он заявил, что Якши-Кельды — преданный Советской власти человек и что он не мог пойти на такое преступление. «Комсомольцев убили люди Джунаид-хана», — безапелляционно заявил Ходжаев.