— Посчастливилось мне, я сидел у тебя на коленях! А так бы не сказала, что с тобой было. Страшно быть невидимой?
— Состояние жуткое, ощущение безысходности давит на психику.
— Я думаю, что вражеский разведчик залетел к нам в этом облаке и бродит по КБ и заводу. Об этом не говорят, но многие уже попали в состояние безликости.
— Обязательно разведчик?
— А кому надо у нас тут все высматривать да выведывать?
— Нашел секреты!
— Тогда наши конкуренты.
— Ближе к истине, но удовольствие неприятное, хотя по художественной литературе весьма знакомое, — сказала Галина и невольно вся передернулась, и в этот момент на глазах Ивана она стала исчезать из поля его видимости.
— Нет! — вскричал Иван и попытался вернуть Галину из зоны невидимости, но она исчезла, и он хватал пустой воздух.
Дома Галину ждали дела, когда она их завершила, то написала опус.
Глава 4
Землю подморозило, а потом покрыло снегом. Брак Галины и Евгения носил гостевой характер. Галина времени зря не теряла, она о своем любимом мужчине всегда помнила в день его рождения. В этот день между ними возникал невидимый мост ожиданий и воспоминаний. Она была твердо уверена, что он ее ждет, только неизвестно где. Она была твердо уверена и в том, что она к нему больше не придет и не поздравит его с днем рождения. Пройдет еще несколько лет, и она забудет его окончательно.
В любой день рождения можно вернуть любимого, словно небо протягивает в этот день свою руку вселенского прощения. Но Галина не готова принять помощь неба. Ей нужны его импульсы, его проявления личности. А если личность дремлет, то зачем ее будить? Вот и небо сбросило цементную серость, появилась лазурь, но остались облака как отголоски надорванных чувств.
Под плечом послышался щелчок, шуршание, и тело Галины стало медленно сползать в сторону падения лежбища. «Более странный диван придумать трудно», — пронеслось в ее голове. У дивана массивная спинка и чахлое раскладное место для сна. Такой диван можно считать диваном для гостей. Сам диван в собранном виде вещал о своей могучести, напыщенности, вальяжности, а в разобранном для сна виде выглядел тощим и заносчивым. Вот и занес плечо Галины до уровня плинтуса.
На второй стороне дивана засуетился худощавый Евгений, под его тщедушным телом диван никогда не рассыпался. Он огорченно посмотрел на дело плеч почти любимой и полной женщины и закопошился, пытаясь поднять опущенную часть дивана.
Галина села в кресло, которое являлось прямым родственником дивана и при необходимости могло превратиться в односпальное логово с огромной спинкой и хилым спальным местом. Само собой разумеется, что для ее веса подобную мебель лучше не раскладывать. Она сидела и наслаждалась видом тощего субъекта, который нервно восстанавливал лежбище.
Зачем Евгений ей был нужен? Позвал — она пришла и уже немного об этом жалела. Она понимала, что позвал он ее из-за жадности, которую понять трудно. Он мог говорить только о деньгах, показывая пальцем в компьютере деньги, которые он получал и которые копил до последнего рубля. В голове у него мысль о финансовом благополучии, поэтому он не мог потратить деньги на модельную стрижку.
До Галины дошло, что Евгений ее позвал, чтобы она его подстригла, а взаимные симпатии на лежбище — это оплата за ее труд. Его роскошные темные вьющиеся волосы росли на голове, покрытой если не струпьями, то белыми хлопьями. Более шикарные волосы на более паршивой голове трудно представить. Она знала о его проблемах с кожей и страшной жадности, поэтому принесла крем для лечения его кожи хотя бы в волосистой части головы.
Она обстригла его волосы и смазала кожу головы кремом. Он вздохнул облегченно. Она передернулась от неприятной процедуры. Она никогда его не могла понять, а ведь они были женаты, но в те времена у него не было в голове столько перхоти. Жуть и ужас охватили женщину от вида одинокого мужчины, плавно перешедшего в разряд холостяка.
Галина пыталась ему покупать вещи, но он их отвергал, унижая ее до последней степени. Все, что она ему покупала, он выбрасывал. И зачем она вновь пришла? Память девичья: все хорошее — помнит, плохое — забывает. И любовь между ними была то шикарная, как спинка дивана, то чахлая, как само лежбище в разложенном положении.
Иногда Галине хотелось забыть Евгения и вспомнить жизнь с первым мужем. Что там было хорошего? Ровным счетом ничего.
Мать Евгения копила деньги и складывала их в комнате бабули. И Евгений прятал деньги в комнате бабули, так как это была его комната, пока он не ушел к Галине жить. Бабуля была сберкассой, но об этом не догадывалась. Она исправно каждый день зажигала фитиль в банке с подсолнечным маслом и на больных ногах несла открытый огонь в комнату. Свет старая женщина не признавала, свечи не зажигала, но очень любила живой огонек.