Этот невероятно долгий и тяжёлый путь через поле трупов, где даже воздух пропах болью, страданиями и не только… наконец закончился. Я подошла к воротам сооружения, похожее на что-то среднее между бункером и небоскрёбом. Изо всех сил колотя по воротам, я звала людей. Всевышний, пошли мне живого человека! Послал. И мне всерьёз стало жаль свою нервную систему, после увиденного.
– Что надо? – ко мне вышел мужчина средних лет в ядовито-розовых латексных штанишках, вопящих о его сексуальной ориентации и такой же жилетке, одетой на голое тело.
Стараясь не скривиться, хоть губы время от времени и разъезжались в брезгливой гримасе, я спросила:
– Простите, что это за здание?
– Город Владимимир. – Вот тут я поняла, что одежда – не самое худшее, что я могла заметить в этом человеке. Ужаснее его пустого, остановившегося взгляда перед собой, ничего быть не могло. Не лицо – маска, растянутые губы в улыбке, но глаза абсолютно безжизненные. Такие можно встретить у тяжело больных в психбольнице, накачанных транквилизаторами.
– А где, собственно, город?
Впервые с начала нашего разговора в его глазах промелькнуло нечто, больше всего напоминающее удивление.
– И разве название города не Владимир? – продолжала я «оживлять» собеседника.
Неожиданно его лицо озарила гордость, и он одухотворённо начал свой рассказ:
– Сто двадцать лет назад, то есть в две тысячи пятьсот двадцатом году гомосексуалисты, – он произнёс последнее слово так, будто упоминал как минимум бога. – Объединились и свершили историю! – у меня заныли зубы, настолько пафосно он это сказал. – А что насчёт города, так вот он стоит, – он махнул рукой на ржавую вывеску, покоившуюся над воротами. Она гордо гласила: Владимимир.
А вообще, у меня всегда в глубине души покоилась мысль, что наш мир захватят геи!
– Я бы хотела жить в этом… городе. – Сухо вынесла я вердикт, решив, что сначала надо обеспечить себя крышей над головой, а потом искать пути к возвращению домой. Хоть я и не представляла, как без денег обеспечить себя и тем и другим.
– Документики предъявите, – на манер русского служителя порядка потребовал он, застав меня этим врасплох.
Если он узнает, что нет у меня никаких документов, то сдаст местным полицейским, а когда они не опознают мою личность, начнутся расспросы на тему, кто я, не шпион ли из Америки? Под наркотическим средством расскажу им, что пришла из прошлого и меня сдадут в психушку, такое я часто видела в фильмах. Выстроив отнюдь не розовые планы на жизнь, ужаснулась и решила воспользоваться старым добрым трюком всех аферистов:
– Секунду, сейчас. – Судорожно начав хлопать по тем местам, где предположительно должны быть карманы, я поняла одну вещь: трюк не пройдёт. У меня есть один единственный карман и он, как бы странно это ни звучало, находится на подоле тоненькой сорочки. Точнее не совсем карман, складочка, заботливо сделанная мной, чтобы в случае чего незаметно стащить печенье ночью. Родительница тщательно следила не только за своей фигурой. Потянувшись к нему в глухой надежде, извлекла из него бронзовый кругляшок, похожий на монетку, но со штрих кодами на аверсе и реверсе.
– Может, перестанешь разглядывать их и дашь мне? – раздражённо спросил он.
Могу гордиться собой. Я уже вторую эмоцию вышибаю из этой безжизненной ледышки.
– Это документы? – прошибла меня догадка, но кругляшок я протянула. Откуда? Кто мне их дал? Ведь все документы дают?
Откровенно зло на меня зыркнув, он схватил его и затолкал в странную металлическую штуку размером со спичечный коробок, которую он вытащил из кармана.
– Улица Металла, дом номер семь, квартира трёхсот пятая. – С каменным лицом сообщил он мне, вернув «документы». – Все указания найдёте в квартире, за деньгами к вам зайдут завтра. Не заблудитесь, Катя Аристова. – Он вручил мне ещё один бронзовый кругляшок.
– С-с-пасибо!
Я направилась искать свой, надеюсь, что не дом. Здание было одно. Насколько я поняла, улица – это этаж. На восьмом этаже я нашла улицу Путина. Там был ещё и лифт, но пользоваться той ржавой махиной я опасалась. Без труда нашла и дверь с цифрой семь, а вот с поиском квартиры случились проблемы. Как только я вошла в седьмой «дом», то очутилась на перепутье коридоров и прежде чем я нашла свою квартирку, прошло изрядное количество времени. Прохожие на мою просьбу подсказать дорогу не отвечали. Странные люди.