Анни набирает код на домофоне,
F. U. C. K. I'm going to the U. K.
домофон противно булькает, размыкая магниты,
F. U. C. K. M. E. I'll do it with you for free. (2)
2 — Coockoo — <F.U.C.K.> is playing.
Анни накручивает наушники на айдроид и давит коленом в кнопку вызова лифта. Дверь закрыта на ключ, Анни лепит жвачку на звонок соседей и заходит домой. Сбрасывает обувь, спотыкается о кроссовки Па — ожидаемо, что он может быть дома в это время, но всё равно неприятно — и шумно падает на кровать в своей комнате, лежит и от нарастающей злости размахивает ногами. Во внешней квартире открывают и закрывают молнии на рюкзаке и шуршат пакетами. К Анни стучатся.
<Анни, можно к тебе?> — Па не стал откладывать, подходящее время никогда не наступит, нет других возможностей, чтобы за них цепляться, Анни молчит,
Анни притихла, пальцами ног гладит ворс ковра, молчание всегда работало, она молчала и к ней не приставали или отставали, если она случайно вступала в диалог. Анни молчит.
Па повторяет вопрос, <пожалуйста> слушает дверь, <Анни> надавливает пальцами — закрылась, <хочешь, зайду потом, когда освободишься> смотрит на ноги, подрагивает от предчувствия неудачи,
Анни сжимает кулаки — блядь, это что, весь оставшийся день продлится — и скалится, и поправляет волосы, смотрит в окно, пытаясь двигаться бесшумно, открывает замок,
<Анни, я..> — Па слышит щелчок, Па тошнит от страха, он уже хотел уйти, ну давай, открывай, входи, Па ждёт,
Анни ждёт — давай уже — сев на кровати и подложив под себя ноги. На подламывающихся ногах входит Па,
решается, заходит, спрятав руки за спину. <Привет. Как день проходит?> — плохой родитель, плохой! — <Анни, это тебе. Лишаться девственности больно и неприятно, ты лучше знаешь своё тело и свои желания, лучше, чем кто-либо другой, когда сама. это всё. проделаешь (голос Па срывается), потом будет легче и во многом проще… Я за тебя переживаю> — Па кладёт перед Анни дилдо телесного цвета.
и тыжемоядочь как гарсон бутылку вина подаёт из-за спины дилдо, пронервничав сопроводительную речь. Анни подкатывает дилдо поближе и берёт в руку. Реалистичный — ну, почти такой же, как у Лиззи (Анни сравнивает один дилдо с другим — больше ей сравнивать не с чем, хуй в пизде и хуй на нудистском пляже — это не одно и то же). Что на него смотреть — Анни откидывает дилдо на край кровати.
<Считаешь, это лишнее?>
Анни давит смех, а теперь им давится. Взрывается, и Па видится ей облитым голубиным дерьмом — вот себе и засунь, вот о себе и беспокойся — зачем он это сделал, он же умнее этого поступка, ну что ж, придётся быть последовательным.
Анни смеётся над ним. Забота — это стать посмешищем, забота — это осмеяние, забота и беспокойство — это унижение. Па слушает, что говорит Анни, Анни не прекращает смеяться, смеяться над ним — и засунь себе, и хочет ли он, чтобы она начала прямо сейчас или подождала Ма и устроила бесплатный перформанс, и есть ли у него ещё, только другого цвета, и есть ли у него хуй в трусах — настоящий, а не резиновый, хахаха, гыгыгы. Па растерян, плечи опущены, только растерянность быстро превращается в злость.
Анни улавливает перемену в настроении Па и ещё громче кричит — а хуй в трусах, а — и кричит ещё много обидных для Па слов. Анни восстанавливает дыхание, держит руками пальцы ног и констатирующим тоном в сторону Па — если он мужчина, то пусть использует свой хуй.
Па как током ёбнуло. Он уже не злой и не рассерженный, он где-то выше этих состояний, так разъярён, что снаружи этого не видно. <Абсолютная отцовская любовь. Исключительная отцовская любовь> — Па проговаривает в голове, <никакого насилия> — это уже Анни.
Анни так обидно, Анни так презирает себя сейчас, у Анни нет опыта секса с мужчинами, Анни первое пришедшее в голову выплёвывает — а чё так, не мужик что ли?
<Никакого насилия> — ломающимся голосом повторяет Па. Анни рывками раздевается — сначала верх,
Then you throw a glass in my leg,
This glass is shattered and disgustingly rings.
You shout at me and make me step back,
That I stumbled and fell on sharp memories.
следующей летит на пол юбка, больше снимать нечего, Анни опирается спиной о спинку кровати, подкладывает подушку, чтобы стало мягче,
I lie in shards and deceive myself,
That you are not you and someone will save me.
I'm stupid and trusting — so often I fell,
Every time I hoped it would finally.
рассуждает вслух, нравятся ли Па её сиськи, как ему форма, нет ли у Анни лишнего веса, как она ему вообще — типаж подходящий? — или есть предложения, есть, милый папа, условия, а как пизда тебе — Анни раскрывается — аккуратная, а,