- Фридрих, у тебя все еще впереди. Нет ничего удивительного, что первый блин вышел комом. Но, зато я убедился, ты уже не тот сосунок, каким был несколько лет назад, держался за мамкину юбку. Если бог даст мне такую возможность, я лично сам сделаю из тебя рыцаря.
На «мамкину юбку» в тот момент Фридрих Майнхард даже не обратил внимание. В голове вертелись совершенно другие слова, произнесенные до этого. Не иначе старик рассчитывал, что наследник брата пойдет по его стопам? Не бывать этому, решил в тот момент молодой отпрыск.
Вот и сейчас, когда Фридрих заявил, что участвовать в поединке не будет, Густав был вынужден только улыбнуться. Он уже собирался вновь предложить барону повернуть домой, но не вовремя передумал. Понял, что возвращение сильно ударит по репутации Майнхардов. К тому же в поединках придется участвовать не он, а барон.
Между тем Фридрих разглядывал табличку и думал:
«А для чего собственно дяде понадобилось ее вещать? С какой стати? Ведь если взглянуть на нее с определенного угла, то можно заметить бессмысленность существования оной. Если уж на то пошло, то эта табличка, будь она трижды не ладная, крестьянам из ближайших деревень не нужна. Нищий, странник или, например монах (что в принципе одно и то же) не станут платить за проход по земле барона ни гульдена. Зачем. Ведь дойдя до города или даже замка, они просто затеряются в толпе. Другое дело дворянин, если конечно он не прикинется нищим, не передернется в обноски, тут же просится в глаза. Вот отчего на любого богатого приезжего здесь, всегда смотрят искоса. Будь моя воля, установил бы ее у ближайшего постоялого двора, где заплатившему путнику выдавали специальную проездную грамоту, в которой черным по белому написано, что тот имеет право въезжать на территорию города, принадлежащему барону. Отсюда же до ближайшего постоялого двора ехать и ехать.
С другой стороны, почему это дяде понадобилось требовать с путников за проезд именно сорок гульденов, а не федингом (2) меньше или больше? Если верить словам казначея барона Айрана Смоли, то это всего, лишь оплата за право участвовать в турнире. Как она исчислялась, тот так и не удосужился объяснить».
Барон Майнхард вдруг припомнил его слова. Казначей стоял у окна и смотрел на горы, что были хорошо видны из комнаты, в которой по воле фон Бронденброка, поселился Фридрих.
- Это не моё дело, господин барон. - Молвил Айран Смоли, взглянув на Майнхарда: - Для меня главное, чтобы приглашённый на турнир рыцарь (будь это хоть сам император) внес указанную вашим дядей сумму в казну.
Со слов казначея, эта мера вынуждала заплатившего принять участие в соревновании. А вот в качестве поединщика или зрителя...
- Это уж пусть рыцарь решает, - добавил Смоли и улыбнулся. - Дворянину победнее предпочтительно участвовать. Как-никак, хоть маленький, да появляется шанс вернуть не только все свои деньги, но еще и получить вознаграждение за победу. - Казначей отошел от окна и сел в кресло. Взглянул на Майнхарда и продолжил: - Так уж повелось - главный приз складывается именно из этих вот самых денег.
Фридрих понимающе кивнул, но тут он вспомнил, что и в те дни, когда поединки не проводились, его дядя с «бедных» путников требовал гульдены за проезд. Юноша напомнил об этом казначею.
- Ну, а что делать? Вашему дядюшке ведь нужно же на что-то жить!
Барон Майнхард посчитал, что дядя очень сильно в этом случае рискует. Сумма не маленькая. Любой рыцарь просто может объехать владения барона фон Бронденброка...
Фридрих отогнал грустные мысли и накатившие вдруг воспоминания. Взглянул на Густава и улыбнулся. Кому-кому, а ему верой и правдой отслужившему барону уже лет девять, не придется платить ни фединга. Не его это головная боль, а хозяина.
- Ох, Густав, - вздохнул Майнхард. Затем опять улыбнулся и, пришпорив коня, понимая, от судьбы не уйдешь, прокричал, да так громко, что вороны, сидевшие на одиноко растущем дереве, взмыли в небо, - За мной Густав! Догоняй.
Впереди виднелся густой темный лес, а за ним должен был быть постоялый двор. Туда барону Майнхарду необходимо было попасть засветло. Там, как писал ему в письме фон Бронденброк, его там будет ждать человек. Кто это Фридрих и предположить не мог. Дядя, предполагал сейчас юноша, способен послать для встречи и сборщика дани.