Оба, не сговариваясь, написали "да" в самых возмутительных и спорных, по мнению Шарка, пунктах.
Хаммер резонно заметил, что это же "в крайнем случае".
Такео признался, что в школе снайперов на курсах выживания без предметов первой необходимости вместе с напарником как-то зажарил на спичках мышь. Спички, правда, тоже брать в поход было не положено, но курсанты как-то умудрились на себе их спрятать.
- В общем, чтобы сержант нас не спалил, нам даже обгоревшие спички пришлось закапывать. Так что сейчас я при случае могу съесть все, что угодно, правда, кроме человечины.
Каннибализм Шарка не беспокоил, его донимал вот именно этот вопрос про питомцев.
В конце концов, беготня и нечленораздельные вопли Акулы вынудили оторваться от гуляния по Сети и самого Тао.
Уяснив суть необоснованных претензий модифицированного к своим бездушным и жестокосердным коллегам, Тао резонно заметил:
- А чего ты так переживаешь? Есть даже специальные фермы, где выращивают собак и кошек мясных пород. И потом, ты же без проблем поедаешь свинину или говядину?
Нет, с этой распущенной молодежью явно творилось что-то неподобающее и несусветное!
В целях успокоения нервов Акула выбросил пару десятков ножей по специально привинченным в разных углах мишеням.
Побегал еще пару десятков минут и принялся перечитывать своего любимого Жана-Поля Сартра.
Время от времени все его страстно желающее доказать свою правоту существо содрогалось в приступе бессильной злости и ярости.
Что за жестокий народ! О, времена! О, нравы!
Четвертый официальный день Турнира. М-21 и М-24
Во время обхода вверенной им территории, куда их отправили для наблюдения за тренирующимися модифицированными их блока, М-24 обратил внимание, что его спутник чем-то озабочен. Ехидничает меньше обычного, почти не реагирует на замечания, хмурит брови.
- Что-то случилось... друг?
М-24 немного помедлил, прежде чем употребить это немного пафосное, и в то же время интимное слово. Обычно они называли себя несколько иначе, но здесь, на этой базе, все было по-другому. В обиходе было слово друг, а не брат или приятель.
Вот он и начал "перенимать" местные словечки.
Его напарник рассеянно кивнул, а затем, спохватившись, поспешно ответил:
- Нет, все в порядке.
- Я же заметил, что ты не такой как обычно, значит, рано или поздно и другие обратят на это внимание, - сказал М-24. Они давно уже решили, что им не стоит слишком часто светиться, перед начальством или перед негласными местными "авторитетами". Опасно.
М-21 долго собирался с мыслями. Тянул время, в какой-то степени надеясь, что им помешают. Но никто из тренирующихся не обращал на них внимания.
"А вот когда они не нужны, то и дело цепляются", - с неудовольствием подумал он.
- Знаешь, что мне сегодня сказали утром? - М-21 помялся еще немного, но потом все же решился и выложил начистоту. - Мне предложили стать временным партнером на месяц. Я ничего не понял, но на всякий случай обещал подумать. Вот и ломаю теперь голову, на что я все-таки подписался?
- ..., - в первые в жизни Двадцать четвертый растерялся. Ему, тому, кто может в любой момент полазить в чужом сознании, вытаскивая оттуда нужные картинки, образы или информацию, было проще. В любом случае, он отлично понял, во что вляпался его друг. А вот тот - нет.
Да и откуда мог знать, что такое секс, человек, который в ходе опытов лишился памяти и давно уже не испытывал желания заняться этим делом. Да и к кому в их лаборатории можно было испытывать интерес? Не к своим же бедолагам-собратьям по серии или ненавистным ученым и лаборантам.
- А почему бы и нет? Я ведь вроде как не урод... - М-21 спохватился и сник. - Хотя, что я несу, мы ведь все здесь уроды... Но предложение я получил, - добавил он с некоторой гордостью.
- Хм. Временный партнер на месяц. А ты в курсе, что это значит? - задал М-24 наводящий вопрос. Вдруг М-21 все-таки в курсе и объяснять ничего не потребуется.
- На время мы будем вместе работать. Согласись, узнать получше о здешних правилах от более знающего - это не тыканье носом во все, что на пути попадется. А то мы с тобой напоминаем двух полудохлых, слепых котят, - вывернулся тот.
Правда, почему полудохлых, он и сам не понял. Кто-то из охраны говорил, что у него дома кошка родила, и даже фотки показывал. Видел он их. Краем глаза. Не впечатлило, но эти комочки, не видящие, куда ползут - наиболее точное описание их с М-24 настоящего.
- От кого хоть предложение? - полюбопытствовал М-24. - От одной из здешних сотрудниц?
Перед тем, как открывать глаза "слепому котенку", ему хотелось узнать, что именно тому грозило.
М-21 подумал, стоит ли раскрывать все секреты, вздохнул. Понадеялся на скромность своего напарника, что тот не будет так уж сильно над ним издеваться в случае чего. А то вдруг он чего-то неправильно понял.
- Нет, от одного мужика. От военного.
М-24 чуть было не споткнулся на ровном месте. Пришлось остановиться и вкратце объяснить, что к чему. Двадцать первый молчал долго. Так долго, что его товарищ начал волноваться, не испытывал ли его товарищ каких-то более глубоких чувств к этому соискателю счастья или других радужных надежд.
На базе в основном размещались одни мужики, и от природы деться было довольно сложно. Разве что если побочные эффекты модификации отбили всякое желание и возможность получения "маленьких удовольствий" сексуальной жизни. Вот потому, многие и не парились насчёт пола своего партнера.
Но как воспримет все это Двадцать первый? Разозлится и пойдет объяснять предложившему, что он "не такой"? А вдруг согласится?
На душе почему-то стало паршиво.
Нет, его друг не был таким уж непривлекательным. Мышцы присутствовали. Тело не выглядело слишком накаченным, но и дрыщом Двадцать первого назвать было нельзя.
Сколько раз они находились друг с другом в душевых помещениях? Все что возможно изучили во всех деталях, хотя и без заднего смысла.
А этот шрам Двадцать первого, пересекающий губы - многие находили эту отметину чрезвычайно привлекательной...
И все же, с чего бы на этот сомнительный шаг решился практически "чистый" военный?
- А я-то думаю, что это они все о каких-то "толстых червяках", да о "встающих дружках" болтают. Порадовался, что у меня такого нет. Не представляю себе, как мой собственный член будет вставать на какого-то мужика по команде "смирно". Он же не солдат, в конце концов, - задумчиво протянул немного изумленный обратной стороной незадачливого инцидента, М-Двадцать первый.
М-Двадцать четвертый слегка опешил.
Между тем, оба уже приближались к "своей" столовой.
Работа работой, а обед по расписанию.
- Да и нет у меня никакого желания видеть чье-нибудь "бодрое с утра достоинство" какого-то хмыря, - продолжил М-21, не обращая внимания на начинавшийся нервный смех напарника. - Я раньше думал, что все эти фокусы с встающим членом побочные эффекты от модификаций... Эй, Двадцать первый, чего ты ржешь? Мы уже подошли к столовой. Разнообразим собственное меню в офицерской столовке? Оно у них вкуснее, чем у нас.
Не обращая внимания на внезапно остановившегося М-24, оборотень зашагал дальше, мимо их скромной казенной забегаловки. А вот М-24 вдруг понял, кто мог предложить его напарнику такой "союз". Если бы тот был хоть чуточку адекватнее, то не стал бы так переживать за своего товарища.