Оливер надеялся, что станет блистать на основах защитной магии, которые он уже учил и знал отлично. Но, помимо своей, огненной, стихии, он был вынужден вникать и в три остальные, «чтобы потом применить полученные знания против противника», как выразился Родерик.
По сравнению с другими, предмет «Способы получения энергии из внешних источников» имел хоть какой-то смысл. Оливер понимал, о чем идет речь в учебнике, правда, с применением почерпнутых знаний на практике вышли проблемы.
Магистр Астериус заставлял всех магов огня много времени проводить на солнце, чтобы пополнять запасы энергии.
Оливер рассчитывал, что на тренировках он, наконец, отыграется и покажет весь свой потенциал. Но и здесь ему пришлось начинать с азов и сотворить одну маленькую, простенькую искру, постепенно то увеличивая, то уменьшая ее размер.
«Да с этим и младенец справится», – негодующе подумал Оливер и… ошибся.
Он делал все что умел: выпускал мощное пламя, огненные смерчи, файерболы. Прежние преподаватели учили его использовать магический резерв по максимуму. А когда теперь речь зашла о создании чего-то столь примитивного, парень провалился по всем пунктам.
Попутно ему удалось подпалить несколько лавочек, обжечь ствол старого дуба, и это далеко не полный перечень его «достижений».
Обучаясь в прежней Академии, Оливер проходил жесткие тренировки, отрабатывал сложные боевые движения. Невыносимо болели все мышцы, но энергия внутри текла свободным потоком, и парень остро ощущал единение тела и разума. Но сейчас… Сейчас ему казалось, что его связали по рукам и ногам, посадили в клетку и ломают, заставляя делать то, для чего он не предназначен.
Но больше всего Оливера добивали снисходительные улыбки других студентов. Он надеялся здесь блистать, а к нему относились, как к первокурснику-недоучке.
Вечером в комнате Оливер был вне себя от злости.
– Родерик! – впервые за все время обратился он к своему соседу.
– Что? – нехотя ответил тот, лежа на кровати.
– Я не понимаю, зачем нужно создавать искру, если я могу сделать файербол?
– Потому что ты не можешь создать искру, – спокойно ответил Родерик.
– Не могу?! – возмутился Оливер. – Ты тоже считаешь, что я какой-то третьесортный маг?
Огненная энергия, которую парень сдерживал последние дни, полностью овладела им. Он внезапно перестал быть магом огня и превратился в дикую, необузданную стихию. Это чувство было Оливеру знакомо, он уже испытывал нечто подобное – когда переполняющий тело гнев заставлял закипать кровь в артериях, сжигал кости, чтобы поглотить его человеческую сущность целиком.
На его ладони вспыхнуло пламя, с каждой секундой становящееся все больше и больше. Оливер мог его сдержать, но не хотел. Он безвольно следовал за своей стихией.
Родерик резко вскочил и вытянул руки вперед, вода в цилиндрических сосудах, расставленных вокруг его кровати, задрожала, после чего взмыла вверх, превращаясь в огромный водный шар, который обрушился на голову Оливера.
Мгновение – и пламя потухло.
Два мокрых парня стояли посреди комнаты, заполненной запахом гари и послегрозовой свежести.
– Когда ты в следующий раз решишь сжечь Академию, будь добр, уведоми меня об этом заранее, чтобы я смог эвакуировать учеников.
– Я… не… – Оливер не знал, что сказать. Его испугало собственное поведение.
– Естественно, ты должен возместить все убытки. Это была моя любимая ваза, – Родерик указал на осколки, лежащие на полу.
Оливер подумал бы, что сосед шутит, но после недолгого совместного с ним проживания он с удивлением осознал, что капитан их команды полностью лишен чувства юмора.
– Ты предполагал, что нечто подобное может произойти? – сухо спросил Оливер.
– Не я, магистр Астериус. Он сказал, что на данный момент твоя сила нестабильна. Такое случается с сильными магами, которые пережили эмоциональное потрясение. И это одна из причин, почему ты сейчас не способен использовать весь магический потенциал.
Оливер уперся взглядом в пол, не желая смотреть на Родерика. Как такое могло произойти? Как они узнали о том, что он хотел скрыть любой ценой? Сердце бешено билось в груди парня, панические мысли мешали сосредоточиться. Появилось желание бежать, бежать без оглядки.
– Ты должен кое-что уяснить, – продолжил Родерик. – Я не буду спрашивать тебя о прошлом лишь потому, что теперь ты – член моей команды, и мы все отнесемся к твоему молчанию с пониманием. Лея права, у тебя огромный потенциал. Значит, если приложишь усилия, сможешь стать сильным игроком. Это главная причина, почему я согласился принять тебя.