Каролина в сердцах аж сплюнула и сильно дернула меня за косу.
– Я тебе Тарга с подносом пришлю из столовки! – пригрозила она, и меня передернуло.
– С ума сошла?!
– Это ты с него сошла! Худеть-то уже некуда! Кожа, кости и косички, блин! Клянусь: пришлю герцога, если сама не пойдешь!
– Он откажется, – возразила я, но поднялась с табурета.
Потому что вдруг не откажется…
Потому что знаю: Тарис Тарг надежды на примирение не потерял.
Кормил-то он на тренировках всю команду и вообще вел себя как отец родной, хоть строгий, да заботливый. А вот командирство свое напоказ не выставлял, за что я волей-неволей еще больше его уважала.
Но кроме еды и (непременно) горячего кофе герцог каждый день раздавал нам уже привычные папки с конкретными планами индивидуальных и общих занятий. И всякий раз я в своей папке находила то еще одну шоколадку, то засушенный цветок, то новенькую закладку… Мелочи, конечно. И бегать с ним ругаться из-за этих мелочей мне казалось попросту недостойным. Тратить на такие глупости время человека, который успевал эти планы ежедневно корректировать, продумывать, записывать, – ну стыдно же! Потому шоколад я съедала, а все остальное прятала в нижний ящик стола, строго-настрого запретив себе открывать его просто так. Положила, тут же закрыла! Все!
Но как он мне мешал жить, этот ящик, словами не передать!
И как мешали случайные встречи с герцогом в коридоре – тоже. А уж тренировки на выходных… когда видишь, слышишь, а то и телесно ощущаешь предмет своих страданий в течение нескольких часов…
Надо отдать Тарису должное: он ни разу не попытался прикоснуться ко мне без дела. Не заводил посторонних разговоров, не ловил мои взгляды, частенько ругал за забывчивость… Вот только я видела, КАК он на меня смотрит.
И упрямо повторяла себе каждый раз: это у него просто обида. Это он просто реванш хочет взять! Потому что какая-то деревенская козявка послала к дальним шусам прекрасного и неотразимого герцога, разве можно это спокойно пережить?!
А что не встречается ни с кем… Так понимает ведь, что мне доложат тут же, и тогда прощайте, его надежды на реванш!
Потому я тренировалась не только как вратарь турнирной команды. Да, работала над собой каждую свободную минуту! Тренировалась не обмирать, едва увидев герцога, не думать о нем, засыпая и просыпаясь, не перебирать драгоценные камни воспоминаний… не любить! Не любить его!!!
– Хелли… – вдруг перебила мои мысли Каролина. – Ой, Хелли, ты посмотри только…
Я в этот момент уже куртку надевала. Да так и застыла, вцепившись в воротник, когда глянула, куда указывает Кари.
На окно.
На окно, за которым еще минуту назад были зимние сумерки, уже почти полная темнота. Заснеженный парк академии освещался яркими фонарями, стоявшими вдоль аллеек и окружавшими корпуса. И снег уж который день все падал, и падал, и падал, кружился большими хлопьями – словно природа наконец смилостивилась и решила к Новому году устроить настоящую, правильную зиму.
Вот только сейчас за окном нашей с Кари гостиной была совсем не зима и даже не совсем вечер.
Ярко мерцая, словно освещенные летним солнцем, там медленно кружились, опадая вниз, уже не снежинки – а лепестки роз. Розовых, алых, багровых, бирюзовых, желтых… И авторство этого чуда не подлежало сомнению! Потому что, перекрывая летящие лепестки, в воздухе горела фраза, написанная таким знакомым почерком, четкими буквами, украшенными изящными штрихами. Всего одна фраза и подпись:
«Я люблю тебя, Хелли!
Пока я с открытым ртом смотрела в окно, нежно-сиреневые буквы мигнули, и фраза изменилась:
«Прости меня, Хелли!
Круто развернувшись, я выбежала из комнаты, вихрем пронеслась по коридору, по лестницам, хлопнула дверью общежития – и на крыльце застыла снова.
Да. Не ошиблась, не обман зрения.
Все это – лепестки, буквы – светилось вовсе не перед нашим окном.
Над всей академией!
Снега было не видно из-за роз!
И надпись на полнеба!
«Люблю…» – «Прости…» – «Люблю…» – «Прости…»
За моей спиной раздался голос Каролины, спокойный такой, печальный, не подразумевающий возражений. Констатация факта:
– Дура ты все-таки, Хелли Вэртззла. Извини, но дура.
– Это же просто иллюзия… – слабо запротестовала я. – Просто… ну…
– Просто дура, – припечатала Кари и потянула меня с крыльца.
– Нет! Просто скоро бал, и он, наверное, опять поспорил, что мы до Нового года помиримся… – ответила я первое, что на ум пришло.