Я боялась! Я отчаянно боялась, что стоит подпустить Тариса к себе чуть ближе, как я дам слабину и за все его прощу. И пропади она пропадом, моя гордость, мое самомнение и даже мое представление о том, как со мной можно поступать, а как нельзя.
– Да уж проблема, с тренировками… – вынужденно признала Каролина. – Слушай, Хелли, а почему ты не попросила у профессора Фирса, чтобы он сменил тебе куратора? Сейчас-то, мне кажется, причина более чем весомая. Могла бы и настоять.
– Ну а толку, Кари? – скептически фыркнула я. – Кроме кураторства имеется также турнирная команда! А оттуда мне уходить никак нельзя, так как любовь любовью, страдашки страдашками, но турнир – это слишком хороший пункт в моем будущем резюме. Он покажет, что я не просто перспективная девочка, которую вытащили из ПТУ, а уже подтвердила это вновь в академии!
В общем, никакой Тарис не стоил такого шанса.
Сейчас я могла цепляться только за мысли о будущем. Они были для меня тем самым бесценным спасательным кругом, который помогал переплыть бурное море настоящего. Как говорила моя тетка: “Если тебе совсем плохо и ты не знаешь, что делать, – делай то, что должна”. А мудрые советы тетушки меня еще никогда не подводили!
Так что я просто попыталась отключить все эмоции и превратиться в голема с заданными функциями. Встаю в семь утра. Потом завтракаю, хотя и не хочу. Но надо, ведь организму нужна энергия! Потом занятия, потом домашка, и в заключение сон.
Ну и между вечерним умыванием и собственно отбытием в царство сновидений я выделяла себе ровно пятнадцать минут на маленькую истерику. Все как положено, со страданиями, слезами в подушку и подвываниями с закусыванием подушкиного же уголка.
Элифиса оказалась права – вторая подушка очень даже пригодилась!
Кари вздохнула и сочувственно потрепала меня по плечу:
– Как я вижу, ты все уже решила. Так что просто знай, что всегда можешь на меня рассчитывать. Я рядом.
Я позволила себе привалиться к ее боку, обнять и судорожно выдохнуть в плечо. А после отстранилась и бодро улыбнулась:
– Вот именно! Решения – вот что самое важное в жизни! И, Кари, спасибо, что ты со мной… это действительно очень важно и ценно.
– Ну а для чего еще нужны подруги!
Не сговариваясь, мы обе посмотрели на закрытую третью комнату. Фиса уехала, хотя я до последнего не верила, что все закончится вот так. Что наша умная, смелая, в меру стервозная русалка действительно сбежит в какую-то глухомань из-за такой призрачной материи, как эмоции. По крайней мере, ничем другим мы ее уход объяснить не могли, а она так ничего и не рассказала. Но это случилось. И теперь мы с легкой тревогой ожидали, кого же к нам подселят. И подселят ли? Все же сейчас не начало года и все комнаты давно укомплектованы, а новых студентов не появилось…
Нарушив плавный поток мыслей на отвлеченные темы, раздался громкий стук в дверь.
Совершенно нелогично мое сердце тоже сбилось с ритма, а после застучало часто-часто. Тарис-Тарис-Тарис…
Глупому сердцу было плевать на все.
Но на пороге оказался вовсе не он.
– Детка, добрый вечер! – широко улыбнулся маркиз Реманский и театральным жестом взъерошил свои идеально лежащие волосы. – Как быстро открыла! Признавайся, ты ждала меня?
– Минуты считала, – мрачно отозвалась я. – Гадала, где же ты, сокол мой ясный, почему к своей голубушке не залетаешь!
– Какая ты поэтичная, – смахнул несуществующую слезу умиления Натан. – Одевайся, мы идем гулять.
И, судя по незамутненности в нахальных глазах парня, он вот ни капли не сомневался, что я сейчас радостно взвизгну, схвачу куртку и преданно на него уставлюсь, готовая к любым приключениям.
Единый, отсыпь мне хоть немного такой же самоуверенности, а? Она ж наверняка так в жизни помогает!
Я прислонилась к косяку и с искренним интересом спросила:
– С чего бы это?
– С того, что если ты не пойдешь со мной, то будешь тут грустить и киснуть, – любезно пояснили в ответ. – А если пойдешь, то как минимум получишь возможность все мне высказать!
Мы действительно не общались все это время. Правда, игнорировать Натана мне было попроще, чем герцога Таргского. Отчасти из-за того, что он, видимо, понимал, что тоже виноват, и не особо навязывался. До этого вечера!
– Натан…
– Детка, ну признай… – Он наклонился вперед, и в голосе появились мягкие, чуть мурлыкающие нотки. – Ты же хочешь этого…