— Ты видела Йонлина?
Она покачала головой, задыхаясь, пытаясь отдышаться.
Оливин выругался, лихорадочно оглядываясь по сторонам.
— Я уверена, что он выбрался, — слабо сказала Эйра, не совсем веря себе. — Мы направляемся кое-куда за припасами, пойдем…
— Я должен найти брата.
Она кивнула, зажмурив глаза. Его боль была для нее такой же реальной и осязаемой, как и ее собственная.
— Я знаю. Но сначала пойдем с нами. Ты ранен. Подлечи себя, а потом отправляйся на поиски.
— Эйра! — крикнула Ноэль. Ее товарищей уже поглотила толпа.
Она перевела взгляд с Оливина на Ноэль и побежала в сторону последней. Эйра, честно говоря, не была уверена, что Оливин присоединится к ним, но он это сделал. Он держался ее, шагая чуть позади.
— Позволь мне помочь тебе. — Он обнял ее за талию, положив ее руку себе на плечи. Эйра была слишком измотана, чтобы сопротивляться.
Они мчались через центр города по извилистым улочкам. Каждый шаг приближал их к столь необходимым припасам, но также казалось, что Каллен уходит все дальше и дальше туда, куда никто из них не мог добраться.
— Столпы никого не останавливают? — Лаветт оглядела доки. Лодки спускались на воду слева и справа.
— Они хотят, чтобы мир узнал, — тихо сказала Эйра. — Столпы хотят, чтобы некоторые люди сбежали и рассказали всем об их силе… и о том, что здесь произошло.
— Меня сейчас стошнит, — пробормотал Варрен. Его обычно бледное лицо стало еще белее, как у призрака. Он шатался и дрожал.
Эйра боролась с тем же самым, казалось, большую часть последнего часа… хотя она знала, что, скорее всего, прошло не более десяти минут. Мир полностью изменился.
— Туда. — Эйра кивнула в сторону склада.
— Здесь? Разве здесь не склад припасов для турнира? — спросила Элис.
— Именно. Здесь есть все, что нам нужно.
— И Столпы.
— Вряд ли, им здесь больше делать нечего… Что им надо было, они уже забрали, — рассуждала Эйра, пока Дюко взламывал замок. Они проковыляли внутрь. Он снова защелкнул замок, на этот раз с внутренней стороны. — Но здесь есть, чем нам поживиться.
— Я очень надеюсь, что ты права насчет их ухода, — пробормотал Дюко. — Мы не в том состоянии, чтобы отбиваться от кого-либо.
— Мы здесь ненадолго, — успокоила его Ноэль, положив руку ему на плечо. Они тихо переговаривались между собой, их шепот был слишком тихим, чтобы все еще звенящие уши Эйры могли что-то расслышать. Оливин отпустил Эйру, когда она, прихрамывая, подошла к тому месту, где Элис и Лаветт разложили Каллена.
— Держись там, — прошептала она Каллену, опускаясь на колени рядом с ним.
— Ты все еще любишь его, не так ли? — тихо спросила Лаветт, сидевшая напротив.
— Честно говоря, не уверена, — призналась Эйра. — Часть меня думает, что да. Часть меня думает, что я любила человека, которым его считала, и я не знаю, люблю ли я человека, которым он является. За короткий промежуток времени многое произошло, и я планировала разобраться во всем этом после турнира.
Лаветт кивнула, словно слишком хорошо все поняла.
— Прости. — Она говорила серьезно. — Я любила его, а разлюбить тяжело.
— Я нахожу, что любовь — это нечто, что нельзя контролировать.
— Ты любишь его? — осмелилась спросить Эйра, пока Элис искала нужное. Оливин отвел Элис в сторону, быстро переговариваясь с ней и Варреном. Эйра надеялась, что Элис быстро обработает их раны.
Лаветт медленно покачала головой.
— Нет, но я уважаю его.
— Вы обе, дайте мне место. — Элис вернулась и начала раскладывать найденное. Они послушно отодвинулись.
Эйра попыталась встать, но ее нога подкосилась. Она поскользнулась и приготовилась упасть, когда чья-то рука обхватила ее за ребра. Оливин сделал движение в ее сторону, но он был слишком далеко, роясь в каких-то ящиках. Так что именно Лаветт поддержала Эйру и опустила ее на землю.
— Ты тоже ранена, — заметила она.
— Мне лучше, чем ему.
Лаветт снова посмотрела на Каллена.
— Я не заинтересована в том, чтобы ссориться с тобой из-за него.
— Это чувство взаимно.
— Честно говоря, меня вообще мало интересует замужество, — пробормотала Лаветт. Она смотрела сквозь Каллена и на то, что он представлял для нее. Эйра изучала лицо девушки, и ее лоб смягчился, став задумчивым. — В Квинте это норма — политические браки, могущественные семьи… Вот почему поколение моего отца сражалось за нашу республику. Они мечтали о правительстве, которым будет управлять народ, работая для народа. Они добились этого и, тем не менее, каким-то образом забыли все, за что проливали кровь, за такой короткий промежуток времени. Не успеем мы оглянуться, как вернемся туда, где были.