— Я думаю, что вероятно, будет лучше, если я поговорю с ним один на один. Я не хочу, чтобы он чувствовал, что мы все вместе пришли по его душу.
— Может быть, это именно то, что нам следует сделать. Элис может взять его за руки, а ты будешь держать за ноги. Меньше шансов, что я сожгу толику его мужественности, когда буду сжигать его белье. Ему главное не извиваться, как червяк, которым он является.
Эта мысль вызвала у Эйры горький смешок.
— Напомни мне никогда не выводить тебя из себя.
— Я бы не советовала. — Ноэль ухмыльнулась.
— Ты уверена, что с тобой все будет в порядке? — Элис оставалась серьезной.
— Если не буду, ты будешь первой, кто услышит об этом, — пообещала Эйра. — Но да, со мной все будет в порядке. В карете у меня было время собраться с мыслями, и я не могу избегать его вечно, особенно в таких тесных пределах. — Эйра указала на комнату. На открытом пространстве было мало места для воображения, чтобы спрятаться. — К тому же, он нужен нам для турнира и для боя с Ульвартом.
— Не беспокойся об этом, — сказала Ноэль, обводя комнату. — У меня есть несколько идей.
— Каких идей? — спросила Элис.
— Ты узнаешь после церемонии открытия, потому что мне понадобится твоя помощь, но давай пока не будем забегать вперед. Нам нужно подготовиться. Для того, чтобы выглядеть хорошо, нужно время.
— Пожалуйста, не взламывай его сундук и не сжигай все его белье без меня, — сказала Эйра, начиная спускаться по лестнице.
— Даже не мечтала об этом, — отозвалась Ноэль.
— Кричи, если мы тебе понадобимся! — крикнула Элис.
Каждый шаг давался труднее, чем предыдущий. Но почему-то она спускалась по лестнице слишком быстро. Ей нужно было больше времени, чтобы со всем разобраться. Даже если она логически понимала, что нужно сделать, ее сердце играло в догонялки. Как она могла улыбаться и быть милой, имея всего несколько часов на то, чтобы со всем этим смириться? Вести себя так, будто ничего не произошло? Вести себя так, будто ее сердце не было кровавым месивом, наполовину бьющимся, раненым, разорванным на части, где каждая часть болела сильнее предыдущей? Веди себя так, будто некоторые из этих частей больше не любят… назло всему.
Не имело значения, что она чувствовала. У них была работа, которую нужно было делать, и Каллен был частью этого. То, что она не могла доверить ему свое сердце, не означало, что она не могла доверить ему свою жизнь. Как оказалось, последнюю было гораздо труднее сломать.
Его не оказалось в общей комнате, и Эйра в ожидании стала ходить взад-вперед. Она обогнула диван, расположенный перед скромным каменным камином, а затем стол и две скамьи, вырезая ногами восьмерку. Пока она ходила, она отрабатывала свои слова.
— Каллен, то, что ты сделал, непростительно… — Нет, не так. Она с трудом сглотнула и попыталась снова. — То, что ты сделал, причинило мне большую боль, чем кто-либо другой. Сильнее, чем Адам. Очевидно не так больно, как Ферро, но… — Я потеряла мысль. Эйра остановилась и со вздохом ущипнула себя за переносицу. — Возьми себя в руки, Эйра! Он будет здесь в любую секунду. Это не должно быть трудно.
— Каллен, ты причинил мне боль, и я еще не знаю, прощу ли я тебя, но я собираюсь попытаться. А пока нам нужно работать вместе. Так что давай пока отложим наши отношения в сторону и будем игнорировать их, будем вежливыми… «Вроде бы должно сработать?» — спросила она себя. Просто и ясно. Но мысль о том, чтобы сказать это ему в лицо, заставила сжаться ее внутренности, и желчь угрожала подступить к горлу.
Ее руки слегка дрожали, когда она опустила их по бокам. Она столкнулась со Стопами. Она убила Ферро на глазах у знати пяти наций. И все же… это ужасало ее до глубины души. Ранило сильнее любой раны, потому что она еще не знала, как ее залечить.
Покачав головой, она повернулась к лестнице, чтобы подняться обратно. Она не была готова. Пока нет. Может быть, позже.
С другой стороны, если она отложит разговор, станет только хуже. Как она могла бы появиться на церемонии открытия рядом с ним, не прояснив ситуацию? Возможно…
Тяжелый стук прервал ее размышления. Входная дверь открылась без предупреждения, явив Каллена на другом конце коридора во всей его благородной красе. Он уже был одет по случаю — наряд и драгоценности были накинуты на него, как подобает для церемоний открытия. Некое подобие лорда.
Его одежда претерпела больше всего изменений из них всех. По сравнению с ним Эйра выглядела нищенкой, какой она и была. Вместо пастельно-фиолетовой его туника была темно-фиолетовой, что подчеркивало загорелый оттенок его кожи. Его черные брюки внизу были заправлены в блестящие кожаные сапоги, плотно облегающие ноги и оставляющие очень, очень мало места для воображения. От высокого воротника его туники до плотно скроенных рук, заправленных в наручи, и золотой булавки с солнцем Соляриса на груди, он выглядел по всем меркам победителем. До боли красивый, в каком-то почти слишком совершенном смысле.