– Черт с вами! – в сердцах обронил он. – Может, и будет толк. Глядишь, противник со смеху помрет, когда вас увидит… – Озадаченно почесал в затылке. – Где возьмем еще одного? – И, встретив насмешливый взгляд драконицы, неслышно застонал.
Глава двадцать седьмая
Сай-Дор, столица Империи,
последний день Танца трех лун
Главная арена Сай-Дора мало в чем уступала каталонскому «Ноу Камп»: яростно ревущие стотысячные трибуны, центральная ложа для высочайшего семейства с мягкими диванчиками и шелковыми зонтами от палящего солнца, и идеально ровный изумрудно-зеленый газон игрового поля. Разве что о пресс-центре забыли, да комментаторскими кабинками не обзавелись. Зато в глашатаях нехватки не имели.
Неслыханный турнир внес брожение в умы ценителей имперского бола и задрал до лун цены за вход. Ходили по столице слухи, что за лучшие места, не торгуясь, давали пару породистых рысаков или свору легконогих борзых из знаменитого эденского питомника.
Бурлил не только стольный град, бурлили провинции. Со всех уголков Империи спешили взмыленные курьеры с прошениями: верноподданный барон имярек просит высочайшего соизволения покинуть пограничные рубежи… граф N падает ниц и слезно умоляет облагодетельствовать лишним билетиком… славный потомок древнего рода мечтает хоть одним глазком взглянуть на невиданное зрелище…
Слухи наползали горной лавиной. Чернь шепталась на базарах, что чужеземцу благоволят боги и его команду готовит к турниру некромант из кочевых племен Степи. Тот самый, который спас «Сайдорских ястребов» от каторги. Что спешно отстроенная закрытая ложа предназначена для пантеона небожителей, пожелавших почтить своим присутствием игру. Еще говорили, что знать недовольна выбором княжны и многие верховные маги предложили свои услуги наставнику «Королевского клуба». Негоже давать клятву простому капитану, а Сильвио – хоть и заговорщик – всегда останется своим в кругу аристократии.
Масла в огонь подлили наемники Пустоши, восхвалявшие умение Убийцы Карающих, и случайно уцелевшие разбойники Свалки, с ужасом и восторгом травившие байки в трактирах об Укротителе Драконов. Кто он – загадочный Вокка, доподлинно не знал никто.
Гильдии ремесленников проявили неслыханную дерзость, подав петицию самому императору. Что еще удивительней, его величество удовлетворил прошение и выделил для простого люда дальнюю трибуну. Впервые в истории Имперской лиги.
Словом, в последний день месяца харризан деловая жизнь в Сай-Доре замерзла полностью, оставив на ледяной поверхности лишь один-единственный вопрос: кто станет победителем в турнире. Ставки в спорных лавках колебались с небольшим перевесом в пользу Сильвио, пока не стал известен состав команды чужеземца. Чернь приуныла моментально – прекрасные девы хороши для плотских утех, а не в жестоком имперском боло.
– Где их черти носят?! – Вовка метался по раздевалке раненым тигром. – До свистка ползвона, если они не успеют – нам засчитают поражение.
Привычный «час» остался где-то далеко, и местная единица времени казалась уже вполне обыденной.
– Успокойся, милый, они прибудут вовремя, – нежно поворковала Яна, пытаясь скрыть гнетущее беспокойство.
– Милый… – Вовка хрюкнул от возмущения. – И зачем я тебе сдался? Нельзя было какого-нибудь графа подцепить или барона?
– Пожалуйста, не начинай все начала, – поморщилась девушка. – Мы это обсуждали не раз… И оставь свой жаргон – будущему князю Алавии он не к лицу.
Они это обсуждали… От похода в мир с измененным временем Вовку отстранили в самый последний момент – император срочно возжелал знакомства с возможным зятем. Познакомились. Незабываемые впечатления получили оба. Следующие три дня прошли в великосветской суете. Званые обеды, нескончаемая череда напыщенной аристократии и ежевечерне – на десерт! – перебранка с княжной.
– Ты мне нравишься: хорош собой, смел и удачлив, – спокойно заявляла княжна на все сумбурные и безуспешные возражения. Его нежелание связывать себя узами брака в расчет не принималось. – Лучшего суженого я себе вряд ли найду… Так что, мой милый друг, стерпится – слюбится.
Терпение никогда не относилось к числу добродетелей нашего героя, да и на любовь их взгляды кардинально разнились. Но все попытки отвертеться от венчания неизменно наталкивались на стену высочайшего равнодушия. В итоге он махнул рукой, решив оставить все на волю случая. Утро – оно, как известно, бывает не только похмельным.
– Прибыли, ваше сиятельство! – в раздевалку ворвался растрепанный Тайши; пухлые губы растянулись до ушей. – Торопятся, сей момент будут.