Самоотверженно обороняя свои поселения, аборигены, однако, не преследовали военных, когда те отступали. И не воевали друг с другом. Напротив, они поддерживали в своих поселениях строгий порядок, соблюдая некое подобие законов военного времени. Поэтому военные подумали-подумали и решили отказаться от насилия. Они вывели к границе карантинной зоны остатки нормальных людей, а борцов с нечистой силой предоставили самим себе. Все равно деваться из оцепленного района тем было некуда, а между собой они не враждовали. Ну а за тех, кто проникал сюда нелегально после отгремевшей здесь краткосрочной войны, миротворцы ответственности не несли. Официальные предупреждения о том, что находиться в Орегонской зоне смертельно опасно, регулярно транслировались по государственным телеканалам и пестрели в Интернете.
С той поры аборигены вели войну лишь с нелегалами. Которые, несмотря на старания военных, тем или иным путем пробирались в зону. Фуллер уже упоминал об этом по дороге сюда и повторил снова: до того, как его разведгруппа погибла, а сам он попал в плен, им довелось сталкиваться и с «серыми», и с десантурой русских, и с квестерами ЦИКа (к какой конторе принадлежат последние, Эндрю не знал, но по его описанию мы поняли, о ком идет речь). А также с несколькими группами не то подобных нам наемников, не то иных сомнительных личностей, преследующих столь же сомнительные цели.
К исходу первого месяца существования Зоны № 32 все боевые столкновения в ней стали носить характер мелких и эпизодических. Штурмы городков прекратились, поскольку в планы нелегалов не входило их завоевание и усмирение местного население. В связи с чем осмелевшие аборигены сами стали делать вылазки и карательные рейды, выискивая шастающую по лесам и горам «нечисть». И, разумеется, нередко ее находили. Особенно в центральной части зоны, вблизи от черного разлома. Там, где было вероятнее всего отыскать пресловутые пакали и куда прежде всего стремились их искатели…
– Кстати, о пакалях. – Я решил плавно подвести рассказ Фуллера к интересующей нас теме, раз уж он сам заикнулся об этом. – Считается, будто они очень ценные и на них в определенных кругах имеется большой коммерческий спрос. Не верю, что ты со своей группой исползал зону вдоль и поперек и не пробовал искать эти штуковины. Пробовал, я прав?
– Правы, конечно, – не стал отнекиваться морпех. – Пытаться-то мы пытались, да только ничего не нашли. Наверное, потому что все пакали успели собрать до нас – вон сколько охотников за ними тут рыскало. А может, мы просто не там искали, кто знает… Однако слухи насчет артефактов до нас доходили. Например, такой слух, будто ни один из пакалей не в состоянии пересечь границу зоны. Возможно, за последнее время в этом плане что-то изменилось, но до того, как меня посадили в яму, про пакали говорили именно так.
– Очень любопытно, – заметил я. – И чем, по-твоему, здешние пакали отличаются от тех, которые были найдены в других аномалиях и затем без проблем вынесены оттуда? И как эта невозможность выглядит на практике? Если пакаль просто швырнуть через границу, он что, отскочит от невидимой стены и ударит швырявшего по лбу?
– Что-то типа того, – подтвердил Фуллер. – Люди проходят, а артефакт – нет, во что бы он ни был упакован. Вертолет каких-то искателей потерпел аварию, когда хотел пересечь границу зоны с пакалем на борту. Уткнувшись в тот невидимый барьер, пакаль прорвал насквозь фюзеляж, повредил заодно какие-то механизмы и упал на землю. А вертолет полетел дальше – искать площадку для экстренной посадки. Потом еще один чудак хотел вывезти добычу на тракторе, спрятав ее внутри тяжелого сейфа. И что бы вы думали? Трактор в итоге забуксовал, а на стенке сейфа появилась вмятина – с такой огромной силой та маленькая железка сопротивлялась.
– Сможешь указать на карте примерные координаты, где произошли оба этих случая? Просто для справки: нам надо знать, какие участки периметра использовали другие нелегалы для проникновения в зону и выхода из нее. Наверняка эта информация окажется нам полезной.