Итан сглотнул. Уверенность в том, что глава Бессмертного Оплота не посмеет применить силу слабела, а вера в их возможность сдерживать такого монстра практически улетучилась.
— Где. Мальчик, — повторил Элим глядя на Итана с Лукасом.
Оба понимали, как важно держать рот на замке, поэтому молчали, несмотря на невероятный страх перед своим собеседником. Итан уже видел, как зашевелились военные, поддерживающие охрану на стадионе, и направились в их сторону.
— Как хотите, — равнодушно произнес Первый Перерожденный.
Из глаз Собирателя пошла изумрудная энергия.
В этот момент стадион наполнили полные неимоверной агонии и боли крики бойцов Ордена Черного Волка.
Элим был не на один десяток уровней выше этих людей. Благодаря этому его нынешнего уровня доступной духовной силы вполне хватало чтобы атаковать души этих людей. Не чтобы нанести вред, только для причинения боли. Любой достигший стадии высшего существа и внимания не обратил на подобное, а вот для простых низкоуровневых людей это настоящий ад.
Вой десятков наполненных болью голосов на несколько секунд ошеломил весь стадион, включая военных стремящихся к ним на помощь. Через полминуты крики стихли, а Элим опустился к распластавшимся на земле лидерам Ордена Чёрного Волка.
— Та боль которую вы почувствовали, лишь легкая встряска ваших душ. Я могу причинить вам, куда большие страдания, — начал говорить Элим, видя какой страх вызвали его слова у окружающих, — но куда страшнее моя особенность. Из-за нее меня боятся даже самые близки мне люди. Она позволяет мне вырвать душу из тела. Забрать её и делать с ней всё, что захочу. Многие убитые мной в подземелье монстры не умерли. Их души хранятся у меня внутри. Они развиваются и служат мне помогая в бою по мере сил. Но не всем дана такая возможность. Тех кого я презираю или не люблю ждет совершенно иная участь. Только представьте себе. Боль которую вы испытывали, будет длиться…годами. Беспрерывно. Вы будете медленно сходить с ума от боли. Ваша личность начнет медленно раскалываться, исчезать кусочек за кусочком, пока последний из осколков не утонет в океане страданий.
Члены Ордена задрожали от страха, стоило им только представить, какого будет испытывать эти муки столь долго.
— Спрашиваю последний раз. Где мальчик?
Последние слова Элима возымели эффект: ответ раздался мгновенно.
— Я знаю где! Мне поручили этим заниматься! — раздался все еще дрожащий голос одного из бойцов Ордена.
Лукас издал обреченный вздох. Это действительно был человек, отвечавший за похищение мальчика.
Элим подошел к говорившему.
— Ты уверен? Цену ошибки ты уже слышал. Адские мучения на протяжении долгих-долгих лет.
— Я уверен. Я все покажу только… не надо большее…
Человек, лежа перед Элимом трясся от ужаса как лист на ветру. Казалось, даже воспоминания о пережитой агонии причиняли боль.
Он не лгал. Слишком сильно боялся для подобного.
— Ну, раз уверен, то расскажешь по дороге. Время нынче дорого.
Парень вытянул руку, и из нее вылилась душа огромного кастора, подхватившего ногами похитителя. Кастор не сильно заботился о состоянии свой ноши, о чем свидетельствовала кровь, выступившая из рассечённых когтями духа наплечников.
Мужчина закричал то ли от боли то ли от страха, когда дух взмыл в воздух вслед за своим хозяином. Оба быстро скрылись из виду зрителей стадиона, оставив большинство в полном недоумении.
На стадионе началась настоящая суматоха: не только военные пришли в движение. Бойцы Оплота, которых на стадионе оказалось значительно больше чем все думали, также пришли в движение. Часть из них, во главе с Полковником окружили барьер с Норой, другие оказались рядом с раздавленным Орденом Черного Волка и членами их коалиции. Оуэн вместе с бойцами Красных Ангелов быстро выдвинулся в сторону барьера с Норой внутри. Ян находящийся рядом уже успел объяснить ему ситуацию.
— Что за чертовщина здесь творится!? — рявкнул Ханс на Вернера, стоящему вместе с другими бойцами окружившим поверженный Орден Черного Волка.
— Вот эти, — Вернер указал пальцем на Итана с Лукасом, — повесили на девчушку, накрытую барьером, бомбу, шантажируя её похищенным младшим братом. Элим сейчас отправился за ним.
— Вранье! — закричал Лукас, стоявший на коленях.
Вставать мужчина пока не решался. Нельзя позволить их обвинить. Доказательств ни у кого все ровно нет. Кто бы из их людей не открыл рот, теперь их слова не смогут считаться доказательством. Всегда можно сказать будто Элим заставил их это сказать под страхом перед своими способностями. Честно говоря и сам Лукас теперь до чертиков боялся Первого Перерожденного.