Элим присутствовал в том сражении. Кнуд использовал сразу четыре духа в тот день. Он получил огромную силу, настолько, что превратил в кровавое месиво больше сотни бесов, стоящие между ним и двумя демонами-аристократами. Основатель Вальхаллы убил их обоих буквально за несколько секунд, а затем упал на землю вслед за ними. Норвежца успели забрать с поля боя, доставить в госпиталь, где все его физические раны были залечены, также там провели энергетическую сеть, как могли — та тоже была в порядке.
Через несколько часов Кнуд начал стонать, через сутки он уже кричал, а через три его вопли было слышно за несколько кварталов. Никакие обезболивающие и наркотики не могли ослабить боль или погрузить его в кому. Никто не знал от чего умирает такой смелый и сильный воин. На четвертый день Элим лично прекратил страдания героя.
Лишь через несколько веков Элим понял, от чего умирал Кнуд.
Вызвав сразу четырех духов, Воин Духа получил огромную по тем меркам мощь, но ценой такой большой силы стала рана души. Люди понятия не имели ни о существовании души, ни о том, что её можно ранить.
У Кнуда просто не было шансов выжить после такого.
Элим сам познал всю боль таких ран. Человек не проживший и полувека не смог бы вытерпеть такое.
Судьба его друга и товарища Одена была еще более трагична. Еще до прихода иноземцев, воин, потеряв над собой контроль, убил полдюжины своих товарищей. Тогда он уже был известен, и дело получилось громким. Тюрьмы, способного удержать такого сильного Перерожденного тогда просто не существовало, поэтому правительство позволяло организациям, подобным Вальхалле или Бессмертному Оплоту, самим разбираться с подобными инцидентами.
Все знали, что Оден сделал это не специально и были готовы простить его. Ведь он не раз спасал своих товарищей из самых страшным передряг в подземелье.
Вот только сам Оден не был готов себя простить.
Мужчина отправился в подземелье, на самую нижнюю базу из всех, что там были и охранял её. Сидя за стенами, на расстоянии винтовочного выстрела, от базы. После этого он еще не раз спасал членов своей группы, но больше он никогда не ходил в рейды или зачистки.
Тот, кого называли Яростью Фрейлердов, теперь дрался только в одиночку. Когда люди начали проигрывать войну, после предательства кратонцев, Оден поднялся на поверхность и сражался с захватчиками. В одиночку. Тогда он уже не пытался контролировать свою ярость, а просто позволял ей затмевать свой разум, когда находил врагов.
Даже демоны, шедшие по пути разрушения, боялись одинокого воина следующего по пути ярости. Воин, которому были не страшны ни раны, ни боль, ни усталость. Его огромный меч останавливался лишь после смерти последнего врага на поле боя.
Когда Кнуд эвакуировал людей из своего лагеря через подземелье, демоны прознали об этом и пустились в погоню. Они планировали нагнать свою добычу в подземелье, но у входа они встретили одного единственного человека — Оден Ярость Фрейлердов встал на пути орды бесов возглавляемых двумя демонами-аристократами.
Разведчики, которых Кнуд оставил позади, чтобы отслеживать орду захватчиков, не обнаружив преследования, вышли на поверхность, чтобы разведать обстановку. Основатель Вальхаллы, рассказывавший ему эту историю уже в Москве, заплакал на этом моменте.
Разведчики обомлели от увиденной картины.
На поляне перед входом в подземелье лежала, в буквальном смысле, гора трупов, на верхушке которой находились два мертвых демона-аристократа. А на всей этой куче тел стоял, уже мертвый, Оден, опираясь на свой огромный меч. Это была не вся орда бесов, но оставшиеся в живых сбежали в страхе перед яростью человеческого воина.
Разведчики были товарищами Одена и узнали его, поэтому они забрали с собой его тело и рассказали эту историю остальным. Когда Кнуд хоронил своего лучшего друга, они не виделись уже почти три года — с тех пор как тот отправился в свой одиночный поход против демонов.
Два воина. Два лучших друга, нет, два брата. Оба смогли убить сразу двух демонов-аристократов. Для обоих, эта битва стала последней.
— Теперь вы знаете причину, по которой эти трое достойны моей поддержки, — закончил говорить Элим.
Лица остальных, как и всегда после рассказов Элима о своем прошлом, представляли собой гамму не самых положительных эмоций: гнев, злость, грусть, сочувствие — всё эти эмоции чувствовали его друзья, после этого рассказа.
— В этот раз такого не будет, — с полной уверенностью в голосе произнес Свейн.
Здоровяк был главой Европейского отделения Бессмертного Оплота, расположенного в северной её части. Он часто сталкивался с Вальхаллой и её людьми, поэтому знал много людей оттуда. Со многими хорошо общался и три сегодняшних гостя не были исключением.