– Это будет интереснейший номер, – бормотал «бывший успешный предприниматель». – Только бы тролли его не испортили. Поганцы неустанно изводят меня, проберутся, уж не знаю как, в типографию, перемешают буквы на свой лад или внесут правку в статью, а мне потом красней. И это несмотря на принятые меры предосторожности. Вот, полюбуйтесь, новейшее изобретение – антитроллий свисток, – мистер Семьперсон вытащил из кармана сахарную трубочку и что есть силы дунул. – Слышите?
– Нет.
– И немудрено – свист могут услышать только тролли. Еще есть противотролльи беруши, правда, у них побочный эффект: не слышу не только троллей, но и всех остальных.
Семьперсон схватил поднос с буквами и кофейником.
– А камень зачем? – полюбопытствовал Ульрик.
Семьперсон не ответил. Он стоял, с подносом в руках, чуть покачиваясь из стороны в сторону. Ульрик присмотрелся и понял: «успешный предприниматель» спит.
– …Осколок метеорита? – как ни в чем не бывало продолжил разговор Семьперсон через минуту. – На счастье, конечно. Жаль, некогда спать! Вы правда не тролль?
Джен с ужасом смотрела, как Ульрик пытается покончить с собой, потянув Огдена за рукав.
Несуразный фрак, помятый цилиндр… Едва долговязый юноша переступил порог бара, как голоса разом смолкли, так что в тишине стал отчетливо слышен назойливый писк. А потом грянул хохот. И стоял до тех пор, пока завсегдатаи не заметили на шее молодого человека висельную петлю, пятна грязи на фраке и не решили, что к ним на огонек заглянул мертвец.
Смех смолк, и писк вместе с ним.
Незнакомец в нерешительности потоптался на пороге. Шагнул было в одну сторону, но быстро передумал и вернулся к двери. Затем направился прямо, но спустя пару секунд вновь остановился. Видимо, сумасшедший. В третий раз полоумный взял круто влево, и Джен почудилось, что сквозь гул голосов вновь пробивается странный писк. Больше возвращаться юноша не стал и теперь шел уверенно, будто знал дорогу. На время он пропал из виду, только писк зазвучал как будто громче и чаще.
Когда незнакомец появился вновь, писк уже смолк. Но стоило фрачному сумасшедшему поравняться со столом Джен, пронзительное «пип», «пип», «пип» раздалось опять. Молодой человек с интересом взглянул на Джен, а в следующий миг выкинул фокус: наклонился и поцеловал в губы. Будь на месте незнакомца кто-то другой, он бы уже лежал на полу с дыркой в черепе. Но, вместо того чтобы рассердиться, Джен оторопела. А юноша, до того мило улыбавшийся, вдруг помрачнел. Сел рядом с Джен, положил цилиндр на колени и со скукой начал рассматривать посетителей.
– Джен, – представилась Джен. – Обычно я знакомлюсь перед тем, как начать целоваться, – сказала она, стараясь, чтобы вышло грозно, однако голос подвел: вместо праведного гнева – недоумение и растерянность.
Джен не понимала, почему этот парень до сих пор жив.
Молодой человек к замечанию остался глух. Взгляд его переходил от столика к столику, а на лице застыло задумчивое выражение. Негодование Джен сменилось злостью, злость переросла в любопытство.
– Я к тебе обращаюсь. Последний раз по-хорошему спрашиваю.
Молодой человек удостоил ее вниманием.
– Не думаю, что вы опасны для меня. А жаль.
И улыбнулся.
Джен думала, как поступить. Бить незнакомца она не хотела, но знать ему об этом было нельзя.
– Вот как?
Джен вытащила из кармана внушительных размеров гаечный ключ. Чуть прищурилась, наклонилась вперед и произнесла спокойным, ласковым голосом, что действовал на приставучих поклонников лучше удара по голове:
– А ты в этом уверен, дорогуша?
– Абсолютно.
Юноша вновь улыбнулся, но эта улыбка понравилась Джен еще меньше первой. Что-то за ней скрывалось. Джен решила: день, когда уголки ее губ так же будут ползти вверх, а в глазах поселится сумасшедший блеск и безмерная тоска одновременно, станет худшим в жизни. Молодой человек продолжил изучать посетителей, потеряв к Джен всякий интерес.
– Кто ты, кот тебя дери, такой?! – не выдержала она.
– Я приехал на Турнир Самоубийц, – соизволил ответить противный мальчишка.
– Ты из тех полоумных туристов, что обожают поглазеть на чужую смерть? Жаль тебя расстраивать, но Турнира не будет.
– Я из тех полоумных, что приехали поучаствовать, – молодой человек помахал рукой с биркой.
Джен потеряла дар речи.
– Признайся, ты тролль? – наконец спросила она.
– Разве я похож на тролля? – неподдельно удивился тип.
– Еще как.
– Я читал про них. Тролли огромны, покрыты зеленой кожей и едят людей.
– Большей чуши в жизни не слышала.
– Даю вам честное слово, мисс, что не имею к этим тварям никакого отношения, – заверил молодой человек.
– Ну еще бы, – фыркнула Джен.
Юноша устало вздохнул. Улыбка исчезла, видно, понял, что его раскусили.
– Давайте сыграем в игру, – вдруг оживился юноша. – Вы укажете на самого свирепого парня в баре, а я разобью бутылку об его голову. Идет?
Джен задумалась: если это шутка, то в чем соль? Незнакомец договорился с кем-то из посетителей? Но как странный тип может знать, кого она выберет? Джен огляделась.
Бар был наглядным пособием по теории естественного отбора. Каждый, кто занимал столик или место у стойки, имел на то право, подкрепленное парой-тройкой проломленных черепов, вспоротых животов или перерезанных глоток. Джен могла указать на любого посетителя, но парня вдруг стало жаль. Может, выбрать кого-нибудь, кто не убьет его? А лишь изобьет до полусмерти?
Кандидатуру Огдена Джен отмела сразу: слишком жестоко. С Огденом боялись связываться все. Даже ненормальные грэмы ни разу не сделали ему замечания и сквозь пальцы смотрели на то, как Огден сыплет словечками вроде «ихний», «ехай», «ОМК» и пишет «ябкупил» в одно слово.
Джен насчитала двадцать человек, способных шутя отправить юношу на тот свет. И еще парочку, что была в состоянии отправить туда же первую двадцатку. В одиночку.
Она никак не могла решить, кто меньше покалечит парня с петлей на шее, когда заметила, что тот вновь улыбается. Все-таки тролль.
– Этот, – Джен ткнула пальцем в Огдена.
Юноша поднялся из-за стола, улыбнулся чуть шире, напялил дурацкий цилиндр и вдруг подался вперед. Джен вздрогнула, решив, что молодой человек хочет поцеловать ее перед смертью. Но юноша лишь сказал:
– Прошу прощения, я не представился. Меня зовут Ульрик Вайтфокс.
И зашагал навстречу неминуемой гибели.