— Более чем, — глухо ответил Дилморон. — Заяц уничтожен.
Настал черед Вокиала удивленно воскликнуть:
— Что?! Как вы смогли?!
— Мы ударили двумя амулетами Имплозии по волшебному сердечнику. Корпус цел, но ковчег теперь не сдвинется с места.
— Второй тоже аннигилирован…
— Верно. Он самоуничтожился по той же технологии.
— Так это благодаря вашей неосмотрительности в пространстве появились пара новых «светляков»? И это вызвало неконтролируемую смену сезонов на севере эклиптики. Ногаи вам спасибо за это не скажут.
— Что? Почему? Как? — вырвалось у принца.
— Обыкновенно. У них теперь лето вместо весны. И практически полностью пропал засушенный преждевременными солнечными лучами урожай. Весь Овиум сейчас отправляет им продовольствие воздушными караванами.
Дилморон опустил голову почти к самой скатерти. Принц окончательно пал духом. Вдруг что — то дрогнуло в Холодном герцоге. Презрительно сжатые губы Вокиала смягчились. Суровые морщины разгладились. Владыка Некрополиса смотрел на громадное тело минотавра и, верно, думал и понимал, что перед ним всего лишь недавний мальчишка, угодивший не по своей воле в жесткие жернова Судьбы. Он, немного подумав, произнес:
— Перейдем от прошлого к настоящему. Вы очень обяжете меня, принц, если согласитесь лицезреть игрища отсюда, из моей ложи. Оцените сами — потрясающий обзор, никто не потревожит. Я со своей свитой составлю вам компанию лишь на сегодня. Вечером следующего дня мне необходимо отбыть на Древо. Поскольку у вас имеются в Корентине кое — какие дела, начиная с завтра, можете располагать помещением по своему усмотрению.
Принц с удивлением взглянул на собеседника:
— Я признателен, герцог, и с удовольствием принимаю ваше щедрое предложение, — и вежливо склонил голову.
Ох уж мне эти великосветские ужимки и красивые позы! Щедрое предложение? Королевское! Рука помощи. Об этом, не пройдет и суток, будет шуметь весь Иггдрасиль. Новость домчат до Ствола магические волны, опережая крылатых гонцов. Холодный герцог взял наследника Азмоэла под свое покровительство. Вокиал своим решением дает понять всем — только троньте! Отныне посягнуть на жизнь Дилморона осмелится лишь безумец. Хотя, как показали последние события, на нее и так никто особенно не покушался. До того, как мы сами не начали делать глупости.
Город Корентин. Каменный салат из архитектурной разновкусицы. Каждая улица носит отпечаток расы, ее населяющей. Вот Холодный район. Устрашающе вздымаются корявые стволы черных тополей, часть из которых спилена на уровне крыш первого этажа. На этих обрубках сидят хищные стимфалийские птицы и яростными взглядами обозревают окрестности. Ночные летучие мыши развешаны тут же, на крюках изогнутых сучьев, вниз головами, словно постиранная одежда. Все угловатое, будто расчерченное по линейке. Сами дома у любого теплокровного могли вызвать оторопь. Особняки побогаче напоминали погребальные мавзолеи и крипты своими прямоугольными ярусами. Жилища менее зажиточных граждан стремились к земле. Такое чувство, что крышу принимались возводить прямо от мостовой. Везде, в качестве украшений, понатыкали остроконечных заборов, столбиков из боевых копий или дротиков.
Через несколько улиц накипь готики и геометрическая строгость сходила на нет, и путник шагал уже по Сиятельному кварталу. Его название — дань происхождению от стиля планеты Сияние, а не указатель обители толстосумов. Тут в моде были мраморные арки и гранитные колоннады. Дома с пологими капителями и непременными статуями, укрытыми от щедрых на экскременты птиц, в специальных нишах. Ансамбли тут и там дополнялись каменными парапетами и галереями.
Эльфийский пригород чужеземец видел издалека, благодаря вязам — исполинам, украшавшим его границы. На невообразимо широкий ствол накручивали обороты винтовые лесенки, особенно толстые ветви соединялись канатными переходами. Поскольку на каждом дереве красовалось по нескольку круглых хижин, то со стороны они напоминали горгульники. Дальше, внутри пригорода, ремесленные гномьи переулки подпирали эльфийские парковые аллеи. Стражники онты на перекрестках невозмутимо таращились на прохожих, проверяя, нет ли среди них чуждых элементов. В Эльфийском пригороде не поощряли новшеств и чужеземцев, их приносящих.
Едва мы попробовали завернуть в обитель ясноглазых, как один из дендроидов распахнул перед нами древесные руки: