— Представляешь, даже не обыскали. Я сидел напротив него на расстоянии руки, а кинжал висел на поясе. У меня была возможность спокойно выпустить ему кишки одним движением. Жаль, что это было бы не по правилам, — делился со мной честный минотавр. — Так хотелось пришить его, что прямо мурашки по холке бегали.
Контур полчаса пробеседовал с Ноздриным на всякие разности, а потом пообещал вернуть в свиту принца. Что и было незамедлительно исполнено.
Облака над головой наполнялись пепельным свечением. Мы подъезжали к Сумеречной дороге, ответвлению Древа, ведущего прямиком в Царство Мертвых. Изменилась природа, поменялась архитектура придорожных строений. Вот мимо проплыл, качаясь в такт поступи наших ездовых лошадей, очередной хутор. Десяток домов с остроконечными крышами. Мрачное очарование готики и засилье сложных серых тонов. Группа скелетов что — то делила на обочине. Сбоку от них месили пыль два оборванных зомби. Наша карета въехала в земли Некрополиса. Это была даже не территория Холодных, а лишь окрестности Ветви, баюкающей на весу планету мертвецов. Но близость владений Вокиала чувствовалась во всем. Нет, среди прохожих по — прежнему попадались жители других овиумских миров, но в целом сильно «похолодало»: вампиры, духи, привидения и, разумеется, скелеты составляли большинство путников. Один раз нам навстречу попалась похоронная процессия. Вслед за огромным катафалком из отполированного красного дерева под заунывную музыку двигался разночинный люд. В толпе я заметил даже нескольких рыцарей Тьмы — элиту Некрополиса. Качались хоругви, ветер трепал траурные ленты. Это свадьба. Так у них, Холодных, принято. Судя по богатому убранству кортежа, свое торжество справляли представители знати. Махор порывался остановить карету и полюбопытствовать, насилу успокоили. Чего там интересного? Ну, доедут до кладбища, скинут в могилу пустой гроб, посадят молодых на катафалк, забросают увядшими цветами и поедут дальше веселиться. Под вопли плакальщиц. Наемные музыканты свадеб не одобряют. Это потому, что оркестр могут вполне пустить в расход, если мелодия пришлась господам не по нраву. Миры разные, но люди, они везде одинаковы.
На следующий день путешествия растительность по сторонам Тракта начала стремительно вбирать в себя пестрые оттенки. Кобальтовые и стальные тона Некрополиса вытеснялись яркими красками тропиков. Наша карета вкатывалась в инфернальную зону. На небе в летнем безветрии висели грозди «светляков» и старательно прижигали лучами каждый дюйм земли. Справа к дороге лепились несколько распаханных наделов, обтыканные кривыми зубьями пограничных столбов. Мы с Ноздрином и так были напряжены от того, что вокруг вражеские владения, так еще очередной фиолетовый джинн спикировал к ландо откуда — то со стороны заката. Мы едва не слетели с облучка от неожиданности. Этот посланец оставил письмо и убрался, не дожидаясь ответа. Такое случилось в первый раз.
Через несколько миль на Центральный Тракт легла алая плеть Лавовой дороги. Отсюда брала начало Ветвь Инферно, тут стояли сторожевые посты их гвардии. Наша карета, поскрипывая на рессорах, проследовала под прицелом горящих глаз пары трехголовых собак. Церберы громыхали тяжелыми цепями, прикованные к вбитым в землю железным кольям. За псами топтались еретики, закутанные в мешковатые коричневые плащи, а за их сутулыми спинами в зловещей неподвижности замерло Отродье — коренастый герой с церемониальным кнутом Адского пламени в руках. Костяшки пальцев Ноздрина побелели от напряжения на рукояти боевого топора. Но ничего, пронесло. А еще через сотню шагов из кареты высунулся Махор и приказал править на стоялый двор впереди. «Ртутная лужа». Романтическое название. Мы остановились, и лошадей тут же взяли под уздцы несколько бесов. Я слез с козел, вызвав у прислуги легкий приступ паники, и распорядился напоить коней. Ноздрин, тем временем, распахнул дверцы кареты.
— Жарковато, — бросил Махор, расстегивая ворот.
— Мы недолго, — извиняющимся тоном сказал Дилморон. — Гонзо, ты со мной.
Меня поразило внутреннее пламя господина. Еще вчера оно мерцало затухающей свечой, а сегодня вдруг запылало, будто лесной пожар. Интересно, что за вести привез ему последний почтальон? Я поспешил за хозяином.