— Ты чего буровишь, лягушонок? — нахмурился баркидец.
— Ага. Хозяин реализовал свои планы. Минотавр пожимал руку ифриту, и оба до сих пор живы. Дмидаш взял турнир по фехтованию, и Инферно теперь обретет город на поверхности сферы. Каждый получил чего хотел.
Махор фыркнул:
— Уши бы тебе надрать, костяная башка, да они у тебя в череп спрятаны. Какой ты все же подозрительный субъект!
— Так что насчет полуфинала…
— Много будешь знать — скоро состаришься. Вот зануда! Тоже мне, реинкарнация — реинкарнация, Бог войны! Тебе бы ищейкой стать — было бы самое оно.
Ничего так я и не понял. У людей множество секретов.
— Заодно проведаю Горгота, — на прощанье пообещал мне Махор. — Узнаю, жив — нет, курилка.
— Да как ты его разыщешь после перерождения? Раньше хоть по запаху, а теперь?
— Ничего. Мы условились — в первом же кабаке на Желтой Ветке он оставит мне знак, где его искать. Покуролесим вместе, — Махор плутовато подмигнул. — Небось, у Денизы водятся симпатичные подружки.
— Передай ему, — я поправил иглы и важно сказал. — Никогда Гонзо не считал его ренегатом. Передашь?
— Не переживай, брат, передам. Ладно, не скучай, лягушонок, — Махор взлетел в седло. — И начинай ждать меня в гости.
Ему выдали коня еще на Тракте, копию королевского гнедого, только статью пожиже. Дилморону же подогнали настоящего дракона. Уж я— то знаю про драконов. Все — таки, собственными руками одного завалил, как сказал бы баркидец.
Глядя ему вслед, я вдруг закричал:
— Буду ждать! А скоро ты приедешь?
Издалека долетел снесенный подземным сквозняком ответ:
— Месяца через три!
А я стоял и размышлял: сколько это в декадах — месяц?
И сегодня, в день манифеста правителя, мне опять вспомнились наши приключения. Паялпан, дорога по Сфере, Корентин. Как — то печально это, жить прошлыми впечатлениями. Такая наша служба — быть во время испытаний рядом и не мельтешить перед глазами в пору благоденствия. Вдруг в амбразуре моих глаз возникли рога Ноздрина. Минотавр запыхался — видно, торопился откуда — то. А я и не услышал его приближения.
— В главном зале на дверях стоят ребята из моей роты. Раньше служили вместе. Давай за мной, нас проведут в подсобку, рядом с кухней. Там уже стол сметали, все готово, только тебя ждем. А потом мы с тобой пойдем в Дом Веселых Утех! Подцепим несколько красоток. Шевелись, Гонзо!
Но не судьба мне была сегодня повеселиться с Ноздриным. Не прошло и пары часов, как в наш уголок ворвались гвардейцы короля и забрали меня по требованию Дилморона. Я, было, даже слегка перетрухнул — а вдруг, чего доброго, решил хозяин, что Гонзо слишком много знает и в уютной каменной темнице ему будет самое место. Зря я так плохо подумал о самодержце. Меня призвали совсем по другому делу.
— Ну что, старый слуга, старый друг. Пришло время тебе потребовать у меня награду. Моим лакеем тебе уже не бывать — в новой броне ты стал чересчур неповоротливым. Сделать тебя военным советником? Не поймут Владетельные кланы. Да и боевого опыта у моего Гонзо — кот наплакал, сам знаешь. А остальное — пожалуйста. Говори, что ты желаешь получить за свою верность и преданность. Не стесняйся.
Я всю жизнь шел к этому мигу. Не то, чтобы Дилморон меня не устраивал, как повелитель. О таком хозяине можно было только мечтать любому слуге. Но быть свободным, не принадлежать кому — то, не являться вещью, которую могут позабыть в гостях вместе со старым плащом — как это здорово! Я молча протянул королю свой заветный мешочек, столько раз ощупанный моими слепыми пальцами:
— Вот.
— Что это? Деньги? Взятки от подданных не принимаем, — засмеялся король.
— Это моя невольничья рента.
Дилморон нахмурился. Взвесил на руке содержимое, вынул из кошеля несколько мильрейсов, подбросил в воздух и закинул обратно.
— Значит, оставляешь меня, верный друг?
— Служить можно по — разному. Для этого необязательно быть рабом.
Король медленно кивнул. Порывисто поднялся с трона и стиснул мои плечи железным пожатием:
— Прав! Многократно прав, Гонзо!
Он поднял уроненный на пол мешок и небрежно отшвырнул в сторону. Мои глаза невольно проводили бывшую собственность.
— Быть посему! Отныне бывший каптенармус Гонзо становится гражданином Подземелья! Я принимаю твою плату за свободу.
Мои колени подломились, и я покачнулся. Дилморон подхватил меня под локоть, оцарапав руку о костяные шипы, и усадил рядом с троном.
— Спасибо, ваше величество, — голос словно не из меня исходил, а откуда — то со стороны.