Вечерняя прохлада остужала камни от жара светляков. Низко над головами проплывали редкие тучки. Такая красота, только вот почему меня всего трясет от страха? Дилморон помахал мне ладонью. Самое обидное — никто не проявлял и малейшего беспокойства. Конечно, откуда им знать, что этот выродок из благородного племени рогатых больше всего на свете мечтает свести со мной одному ему ведомые счеты.
В правой руке я сжимал короткую алебарду — «поллэкс», на левой висел спартанский щит гоплита.
— Начали! — скомандовал Дилморон, и все наставления Махора мгновенно вылетели у меня из головы.
Ноздрин сместился вбок, сделал несколько шагов по окружности и вдруг рванулся ко мне. Помогите! Убивают! Я увидел закрывший полнеба боевой топор, резко выставил вперед щит и спрятался за ним. Раздался глухой удар, внизу мелькнули копыта, и установилась прочная тишина, которую нарушил Горгот:
— С боевым духом, мне видится, у нас имеются определенные проблемы, но сила у камрада сумасшедшая.
— Да, дури в нем хватает, — брякнул Махор.
Я опасливо выглянул из — за края щита и остолбенел. Ноздрин неподвижно лежал на траве, оскалив передние резцы. Нос минотавра был разбит. Неужели это я? А как? Хм, похоже, щитом припечатал.
— Но — о–оздр — ин, ты живой? — осторожно протянул я, склоняясь над минотавром.
Тот приоткрыл кровавый глаз и отчетливо произнес:
— Вот ты гад! Это же был тренировочный бой!
— В настоящем он тебя пополам порвет, — пообещал Махор, протягивая начкару руку. — Только чуть — чуть поупражняется.
Наш путь по горным кручам подходил к концу. Заяц начал спускаться в долину. Мы преодолели очередной перевал и остановились, оцепеневшие от прекрасной далекой перспективы. Хребет навис над нами, как застывший навсегда водяной вал. Лучи светляков не проникали за его гребень.
— Знаменитая долина Теней, — прошептала Ниама. — Божественное место. В таком краю забываешь о доме.
Наша фурия как — то присмирела в последнее время. Домой она не хочет. Слышали? А может, ее пленили рассказы Дилморона о прохладных гротах и хрустальных подземных реках нашей планеты? Упаси нас Иерарх от такого варианта! Подданные лишат монарха жизни и его полюбовницу тоже.
— Судя по названию, здесь должно быть полно Холодных, — нахмурился Махор.
— Вовсе нет, — возразила ифритка. — Здесь волшебная атмосфера.
— Эльфы, значит, — еще больше помрачнел баркидец.
— Судя по карте, мы проедем в восьми километрах от их фактории, — подтвердил Дилморон. — Даже жаль, что нам нужно побыстрее миновать эти места. Но у нас будет целый день, чтобы на них насмотреться.
Заяц сползал по горному серпантину, как обычно, скрежеща гусеницами по твердым породам. Ширина пути позволяла не думать ежесекундно об оползнях и зияющей пропасти обрыва. С кручи неподалеку сорвался крупный орел. Он распростер крылья с бахромой перьев, недоуменно сделал над нами круг и отвернул в сторону низины. Даже отсюда, из кабины, я различал изумрудную зелень склонов, мягкое колыхание разлапистых крон деревьев с сапфировыми глазками небольших озер. И на все это была наброшена тенистая вуаль. Горы наклонились над долиной, словно хотели закрыть ее от резких верховых ветров, как от внезапных невзгод судьбы. Очарование картины еще больше накрыло людей.
— В таком краю хорошо провести свои преклонные годы. Тут на всем лежит печать покоя и отстраненности, — прошептал Дилморон.
Ниама улыбнулась и нежно погладила его по плечу.
— На — ка, примерь, малыш, гномы распороли запасной доспех Ноздрина, сделали мифриловые вставки, получилась вполне себе нарядная вещица.
Я облачился в броню, напоминавшую куяк, только с надутой впереди позолоченной пекторалью. На спине были сделаны специальные прорези для моих костяных игл. По самые надбровные дуги Махор вбил мне низкий шлем — мисюрку и расхохотался:
— Нежный видок! Теперь ты не лягушонок — акселерат, а всамделишный бронированный таракан. И попробуй на руке «моргенштерн». Я считаю, что меч для тебя слишком изощренное оружие. Силы полно, умений ноль. Будешь крошить палицей врагов, раз быстро обучиться фехтованию у тебя не получается.
Я сделал несколько неуверенных шагов. Уперся в выход, повернулся. Шипы с визгом проскребли по стене. Нанес удар воображаемому противнику и чуть не высадил дверь. Пришлось безопасности ради притулиться на лежанке рядом с баркидцем. Хорошо, что она была не на ножках — войлочный матрасик, туго набитый травой, не то, как пить дать, сломали бы. Маленькая уютная подстилка. Еще хранившая мой недавний скулеж и сдавленные подвывания об утраченных ногах. Новое громоздкое тело теперь на ней не убиралось. Придется теперь переезжать в каюту к орку. Этим я и занялся сразу после примерки. Пока перетаскивал к Горготу свои пожитки, он, развалившись на кровати, с интересом разглядывал мою внешность и задавал вопросы о нашей Родине: