— В твои хоромы райские!
Мужичок закрутился волчком, размахивая руками и бормоча заклинания.
— А мед у тебя есть? — жадно облизнулись драконица.
— Да хоть жо… объешься! — быстро поправился Вовка. — Но это все фигня! Я тебя эскимо настоящим угощу, ты про мед свой сразу забудешь!
— Хочу на дачу! — Иллиэль капризно топнула ножкой.
Лесовик, закончив священнодействовать, вытер пот со лба.
— Не близок путь, три дня тропы тайные топтать, — тяжело дыша, объявил он и озабочено сдвинул потрепанную ушанку на затылок. — Надо харч собрать в путь-дорожку, фляги водой родниковой залить и можно выступать.
— Погоди-погоди… — не на шутку всполошился Вовка. — Какая еще путь-дорожка? Мы к тебе с чем пришли?
«Идиот! — разразился паническим воплем Зануда. — Леший его в родной мир зовет, а он мячик решил попинать…» И долго еще разорялся, сетуя на превратности судьбы и бестолковость своего хозяина.
Привычный мир штука, несомненно, заманчивая, и не влезь всезнающее «я» со своими нудными нравоучениями, Вовка скорее всего махнул бы домой прямо сейчас. Но извечное упрямство оказалось сильнее внезапно пробудившейся ностальгии. Угрюмо набычившись, он повторно изложил свою просьбу.
— Вижу — не уймешься, — лесовик горестно махнул рукой. — Будь по твоему, сослужу тебе службу, но… — он погрозил пальцем, — банька с кикиморами и яствами заморскими за тобой. Долг платежом красен.
— ……..! — побожился Вовка всеми богами сразу: и местными, и незнакомыми аборигенам.
— Есть тут мирок затерянный неподалеку, прялка времени в нем рассохлась, спицы погнулись, нить в рогульке то и дело застревает. Здесь день пройдет, а там месяц минует… — пробубнив себе это под нос, лесной владыка ловко вскарабкался на дерево и, скрывшись по пояс в дупле, обронил не оглядываясь: — Собирай свою дружину, жду тебя с восходом солнца на этой же лужайке.
Сборы затянулись до самого утра. Рыцаря-командора и лейтенанта Ночных Кошек нашли в одном из столичных трактиров, и оба охотно подтвердили ранее данное обещание. С учетом самого Вовки и Лиса для полного комплекта не хватало пятерых, и надежда оставалась только на командира Призрачных Псов и его бойцов. Но здесь ждало разочарование — милорд Казначей наотрез отказался отпускать свою главную ударную силу в столь тревожное время. После долгих уговоров Яны, слез Леси и напоминания самого Гийома о нерушимости данного им слова, команда пополнилась еще одним потенциальным игроком.
— Еще четверых надо, — озвучил остаток проблемы Антон. — Деваться некуда, придется брать моих «ястребов»… — и тяжело вздохнул: — Они хоть что-то умеют, в отличие от остальных, но в габаритах уступают прилично… Вот только не знаю — согласятся или нет. Слишком уж ставки высоки.
— Это геморрой, — не стал спорить Вовка.
— Есть один момент, повелитель, — тихо промолвила Энея. — Если ты взойдешь на эшафот без своих валькирий, они тебе этого никогда не простят.
Девичьи глаза взирали спокойно и доверчиво. Весело тряхнув кудряшками, рыжая воительница залихватски подмигнула:
— Наш господин не способен на проигрыш. Боги никогда не допустят этого.
— Я с детства мечтала совершить круг почета по Главной арене с кубком Лиги, — не моргнув глазом соврала Инка.
— Вы втроем весите меньше, чем любой игрок «Королевского клуба»! — ахнул Антон.
— Мы воины! — отрезала Энея. — И видели то, что этим бездельникам в коротких штанишках и не снилось.
Слабая попытка образумить упрямых валькирий закончилась пшиком. Вовке недолгие препирательства надоели быстро.
— Черт с вами! — в сердцах обронил он. — Может и будет толк. Глядишь, противник со смеху помрет, когда вас увидит… — озадачено почесал в затылке. — Где возьмем еще одного? — и, встретив насмешливый взгляд драконицы, неслышно застонал.
Глава двадцать седьмая
Столица Империи
Последний день Танца Трех Лун
Главная арена Сай-Дора мало в чем уступала каталонскому «Ноу Камп»: яростно ревущие стотысячные трибуны, центральная ложа для высочайшего семейства с мягкими диванчиками и шелковыми зонтами от палящего солнца, и идеально ровный изумрудно-зеленый газон игрового поля. Разве что о пресс-центре забыли, да комментаторскими кабинками не обзавелись. Зато в глашатаях нехватки не имели.
Неслыханный Турнир внес брожение в умы ценителей имперского бола и задрал до лун цены за вход. Ходили слухи по столице, что за лучшие места не торгуясь давали пару породистых рысаков или свору легконогих борзых из знаменитого эденского питомника.