4:3.
Семьдесят вторая минута. Красивый гол, даже трибуны похлопали.
Атака Магнитки. Рыжий сыграл в стеночку с каланчой и вывалился на ворота. На паузе, успев подмигнуть киперу, ударил в угол. Мяч скользнул по траве и намертво приклеился к перчаткам. Кот — ты красавчик! Антон облегченно выдохнул. Так тоже надо суметь, даже после подсказки.
Трибуны тоже выдохнули, но огорченно.
Десять минут яростного навала, два штрафных, семь ударов в створ и четыре угловых. Мяч как заколдованный: мечется в штрафной, стучится об штанги, но в ворота не идет. Мистика! Судья въехал давно, понимающе ухмыляется.
На трибунах свист. До этих пока не дошло.
Три минуты до конца. Начинается мандраж.
— Антоха, — центральный деф уральцев шепчет одними губами. — Ты главное в штрафную войди, там я тебя свалю.
Антон молча кивает головой.
Мерзко.
Девяностая минута. Защитник слово сдержал — валит без вариантов, даже трибуны не протестуют. Пенальти. Мяч на точке. Только бы попасть в ворота!
На трибунах тишина. Горняк косит глазами в правый от себя угол, мол, туда бей. Легкий кивок в ответ. Короткий разбег, удар… Нет, классный все-таки у «Шахтера» кипер! Как он исхитрился увернуться от мяча! В последний момент снаряд свалился с носка и полетел прямо по центру. Если бы не реакция воротчика, прыгнувшего в угол, мяч угодил бы прямо в него.
4:4.
Ничья.
Антон уважительно качнул головой. Молодец.
В раздевалке тишина. Вроде бы радоваться должны, но нет — сидят молча, каждый думает о своем. Плевать. Не он придумал эти правила.
— Тошка, — в комнату зашел довольный Михалыч. — К тебе соседи пришли.
Антон хрустнул коленом, поднимаясь с лавки, и болезненно прихрамывая поковылял к выходу. Рыжий. Мнется, но смотрит спокойно, приветливо. Лишь в самой глубине карих глаз затаилась мальчишеская обида.
— С вас простава, — буркнул крепыш и, неожиданно широко улыбнувшись, протянул руку: — Саня.
— Антон, — ответил крепким пожатием Лис. С трудом раздвинув непослушные губы в приветливом оскале, нехотя спросил: — Где и как?
— Да у нас все, в общем-то, все есть, — пожал плечами рыжий и начал перечислять, загибая веснушчатые пальцы: — Баранину на шашлык замочили, пиво чешское по блату достали, водку взяли, девчонки из волейбольной команды ждут… — встретив недоуменный взгляд, он неохотно пояснил: — Выход в лигу собирались отмечать… — подумав минуту, простодушно добавил: — Ребята с тобой хотели поговорить.
Антон понимающе хмыкнул. Команда соперника задачу на сезон не выполнила, и некоторые игроки захотят ее покинуть.
— Токарем пойдешь?
Рыжий радостно заржал. В Советском Союзе профессионального спорта не было. Если верить трудовым книжкам спортсменов, то все они стояли у станка, крутили баранки грузовиков и добывали уголь в шахтах. А в свободное от нелегкого труда время, гоняли шайбу по льду и стучали мячом о паркет, завоевывая для страны олимпийское золото.
Выехали вечером. Трясясь по ухабам в «буханке» добрались до гор. С собой Антон взял только Кота. Тройка нападения Магнитки и пятерка симпатичных волейболисток представляли хозяев. Груженная рюкзаками веселая компания по едва заметной тропинке поднялась на небольшое каменное плато, укрытое среди поросших мхом угрюмых скал.
Пока разжигали костер и насаживали на шампуры мясо, рыжий спустился к небольшой горной речушке. Намотав на палец леску, он зашел в обжигающе холодную воду, и пустил по поверхности насаженного на острый крючок слепня. Через полчаса в траве трепыхались десяток хариусов и две радужные форели.
Волейболистки ловко разделали улов, сбрызнули лимоном нежные, пахнущие свежим огурцом ломтики, слегка подсолили и на огромном блюде торжественно подали к костру. Деликатес. Под прозрачным звездным небом раздались гитарные аккорды, и зажурчала в походных стаканчиках из японской нержавейки горькая «Сибирская».
Антон, уже не в первый раз поймав кокетливый взгляд невысокой пасующей, смазливой брюнетки с очаровательно вздернутым носиком, подмигнул в ответ и присел рядышком на бревно, обняв гибкую стройную талию.
— Пойдем? — прильнув к нему, горячим шепотом спросила девушка.
— А куда? — так же шепотом переспросил Антон, коснувшись губами холодной сережки.
Легко поднявшись с бревна, девушка, молча взяла его за руку. Подхватив с травы туристический спальник, парочка нырнула в мрачный грот, оставив за спиной скабрезные шутки. Через десяток шагов тусклый луч фонарика осветил в углу пещеры груду соснового лапника. Бросив на нее спальник, Антон притянул девушку к себе…