До этого Хала выглядела как девчонка, что подслушивает разговор, мнётся и переживает, а после слов Резано включила режим горделивой аристократки.
— Как дети, — презрительно бросила Кая себе под нос и отвернулась.
Резано посмотрел на неё недоуменно, а я вот понял, что значат эти слова. Я не чувствовал эмоции так же, как Кая, но вот в любовных симпатиях кое-что смыслил.
Ну да пусть сами разбираются. Это уж точно не моё дело.
— Хала? — кажется, Резано что-то прочитал по моему лицу. Да и повисшая неловкая пауза его смутила. Вот он и спросил растерянно.
— Что Хала? Ты лучше тренируйся как следует, а то я тебя уделаю, — пообещала она, развернулась и пошла заниматься.
Если бы я не видел на лице Халы боли и одновременно облегчения, когда Резано вернулся, подумал бы, что она дура.
— Что это с ней? — спросил у нас Резано.
— Он реально не догоняет? — глянула на меня Кая.
— Реально.
— Ну точно! Сборище малолетних…
— Кая, — перебил я её.
Она снова фыркнула, но замолчала.
— Давай расскажу, что делать, — сказал Резано.
Пока Кая сидела недовольная, я объяснил другу суть тренировок и что именно нужно сделать, чтобы получились призрачные руки. На одной решили не останавливаться.
Кая оживилась, когда я концепцию ядер рассказал. Слово за слово пришлось подробно объяснять.
— Я чувствую, — сказала задумчиво Кая, — У меня два ядра. Одно треснутое, физическое, а второе темное, большое и отравляющее всё вокруг. Это нормально, что так легко вышло?
— Не знаю насчёт легко. У меня пока не получается, — поделился Резано.
— У меня тоже быстро получилось, — успокоил я Каю. — Сложности позже начинаются. Сейчас ты увидела поверхностный, примитивный уровень. Если углубиться в это, можно увидеть куда больше.
— Почему ты мне раньше не сказал?!
— Потому что ты вредная.
— Попросишь ты что-нибудь рассказать, — мстительно ответила она.
Объяснив, как работать с новой игрушкой, я обеспечил себе свободное время. Ну как свободное. У Темного Герцога были свои планы на меня.
— Садись. Слушай, — прозвучал его голос в голове.
— Зачем ты мне помогаешь? — прямо спросил я.
То, что он проявил себя, было, безусловно, плохим знаком. Потому что эта личность никак, ни под каким углом не тянула на доброго друга или учителя, который будет щедро делиться знаниями. Скорее наоборот. Заманит в ловушку и сожрёт.
— Этот вариант тоже возможен, — не стал отрицать Гранд. — Ты хочешь отказаться от знаний?
Может, сломать систему и правда отказаться? Но что тогда делать? Правда в том, что я не знаю, как избавиться от старика.
— Это несложно. Варианта два, — ответил он. — Либо победить меня в поединке духов, либо создать условия, чтобы я сам покинул тебя. Учитывай, что я в прошлый раз ничего не понимал, а сейчас…
У моего противника было неоспоримое преимущество. У него есть доступ к моей памяти, а у меня к его нет. То есть у старика несколько лет была возможность научиться чему-то новому и подготовиться.
— Именно так. В худшем случае я уничтожу оба наших духа, испеку твои мозги или пройдусь по нервной системе. Так что, учиться будешь или проявишь норов?
То, как он говорил, шло вразрез с тем, что я представлял. Никакого склочного характера, ворчания или угроз. Он спокойно, как маленькому ребенку, с безграничным терпением выдавал расклады. Как по мне, такие противники самые опасные.
На этот раз он промолчал. Лесть на него тоже никак не воздействовала.
— Я готов учиться, — дал ему мысленный ответ. — Но перед этим скажи, почему Кая не знает про ядра?
— Потому что я ей не успел рассказать.
— Вот так просто?
— Да. А ты что думал? К твоему сведению, до некоторых знаний надо дорасти. Заслужить их. Кая была молода, импульсивна, амбициозна и глупа. Ещё, как многие дети, ненавидела своего отца.
— Уверен, на то были причины.
— Оглядись вокруг, — сказал Герцог устало. — Ты пришёл из искусственного доминиона и даже там, где нет никаких внешних опасностей, родственники хотели тебя убить. Что тогда ждать от этого мира, где причин умереть более чем достаточно?
— Намекаешь на то, что твоя жестокость была оправдана?
— Эрано, — сказал Герцог наставительно. — У меня нет желания оправдываться перед тобой. Ты поймешь меня лет через сорок, когда у тебя появятся собственные дети. Неблагодарные дети, которые, ещё не повзрослев, будут обвинять тебя в своих бедах.
— Свою маму я никогда не обвинял.
— А отца? — рассмеялся Герцог.