Мадам Максим, словно издеваясь, одарила Доминик шестеркой.
— Сука ебаная, — прошипел Скорпиус, вздернув нос.
— Должно быть, снимут баллы за то, что она полезла с Радой в драку, — сокрушался Ал.
МакГонагалл оценила Доминик девяткой, а Харфанг следом выпустил из своей палочки шестерку. Мадам из министерства поставила пятерку.
— ТЫ КТО БЛЯДЬ ВООБЩЕ ТАКАЯ?!
— Скорпиус, — шикнул Ал на него, попытавшись усадить на место.
— Судьи куплены! — шипел Малфой. — Все пидорасы. Ты понял, да? У нее сейчас двадцать шесть баллов, она не перегонит Раду, если только, что очень вряд ли…
Виктор Крам поставил Доминик десятку.
— ТРИДЦАТЬ ШЕСТЬ БАЛЛОВ получает Доминик Уизли!!!
Должно быть, каждый на трибунах Дурмстранга и Хогвартса занимался арифметикой, усиленно считая, и вдруг болельщики Доминик вскочили на ноги, крича от радости так, как не кричали бы за первое место.
— Все пидорасы, а Крам молодец! — колотя себя в грудь, надрывался Скорпиус. — На балл, на балл обогнали дикую сучку! Укатали в сухую!
— Таким образом, дамы и господа, на данном этапе первенство за Стефаном Каррелем, Шармбатон!
Но как бы не ликовали шармбатонцы, их радость не шла ни в какое сравнение с трибуной Хогвартса.
— Второе место — Доминик Уизли! Хогвартс!
— Мистер Малфой, уберите шампанское! Мистер Малфой… Мистер Малфой, не с горла… МИНУС ПЯТЬДЕСЯТ ОЧКОВ ГРИФФИНДОРУ!
— Я богат, Господи-Иисусе, я богат, — утирал под очками слезы Альбус, подсчитывая, сколько он выиграл от своего тотализатора.
— Третье место — Рада Илич! Дурмстранг!
Рада стояла, не шелохнувшись. На лице Доминик тоже улыбки не было.
— Отлично, друзья, отлично! До второго тура есть время отдохнуть и подготовиться, а потому, всем удачи и хорошего настроя! — прощался комментатор, когда болельщики кинулись поздравлять чемпионов.
— Ты была огонь, — крепко обняв слепо глядящую на Раду Илич Доминик, ликовал Скорпиус. — На один балл! На один балл урвать у сучки победу! Рвать жопу, первой добыть ключ, и занять последнее место! Видит Бог, это за ее подлый поступок в начале! Ал! Ал, иди сюда! Иди сюда, Дон Корлеоне, подождет твой тотализатор!
Доминик, рассеянно отпрянув и от Скорпиуса, и от медиков, которые уже тащили ее в больничное крыло, смотрела отрешенно, как уходят из подземелий судьи.
— Я не согласна…
— … так будет с каждым… На балл, на, сука, ОДИН БАЛЛ! Что говоришь?
— Я не выступила на десятку, — пытаясь, чтоб ее голос звучал громче, прохрипела Доминик. — Почему он поставил мне десять…
— Потому что он мужик, — восхищался Скорпиус. — Да что с тобой?
— Рада была лучше.
Поняв, что его леди сейчас снова начнет защищать права оскорбленных женщин, похожих на мужчин, Скорпиус посерьезнел.
— Она пыталась разоружить тебя в самом начале! За спиной! Доминик, ты о чем вообще говоришь?
— Крам поставил мне десятку, — парировала Доминик, таща Скорпиуса через толпу болельщиков. — Я добыла ключ третьей и еще и Раду ударила. А он поставил мне десять. Это нечестно.
— Радуйся и помалкивай, почему ты делаешь проблему из ничего?
Доминик резко обернулась, отчего ее взлохмаченные рыжие волосы взметнулись.
— Ты не понимаешь, да?
Скорпиус честно покачал головой. Доминик, закатив глаза, выпустила его руку и невесело двинула за медиками.
— Женщины, — протянул Скорпиус, цокнув языком. — Почему вы сложные?
========== 9. ==========
Несмотря на то, что всеобщее ликование и атмосфера праздника по окончанию первого тура растянулась на несколько дней, сами чемпионы от торжества явно устали. Более того, выглядела троица так, словно первым заданием Турнира Трех волшебников было захватить вражескую крепость: всклокоченные, сонные, побитые — праздник вертелся вокруг трех уже уставших от всей суеты семикурсников.
Синяки и следы схватки с пятиногами появились даже у француза, который в целом прошел испытание тихо, мирно, без сучка и задоринки — не иначе как фингал под глазом ему оставила или одна из лап монстров, или кулак кого-то из делегации Дурмстранга. На лице Рады Илич тоже красовались следы испытания — левая часть лица была багровой, отекшей и представляла собой наглядное пособие акта возмездия со стороны Доминик Марион Уизли.
Сама же Доминик отделалась ссадинами и раной на руке. Но если предплечье надежно скрывал рукав рубашки, то со ссадинами на щеках и лбу было сложнее.
— Это пиздец, — едва не рыдала Доминик, когда под пятым слоем пудры все равно виднелась бугристая корочка заживающих царапин. — Будто прыщи наждаком затирала.
Благо была среди ее соседок когтевранка Тэми Фоссет, которая мастерски умела обращаться с косметикой и имела в чемодане целый арсенал декоративных средств.
— Главное, не три лицо руками, — наставляла она, в последний раз припудрив Доминик лицо и подчеркнув румянами скулы.
И именно в после этих слов сокурсницы у Доминик резко зачесались лоб, нос и уши. В том ее беда, что лишний изъян на своем кукольном личике воспринимался не иначе как преступлением против человечества.
— Ну что? — в очередной раз взъелась она, поймав взгляды соседок.
Те тут же отвернулись и занялись поспешными сборами на завтрак, пока мадам Шанталь не прибежала с инспекцией. Чувствуя, как внутри нее разбушевался параноик, Доминик снова повернулась к зеркалу и принялась собирать волосы в хвост (гувернантка считала аккуратно подколотые волосы обязательным атрибутом), и снова поймала взгляды.
— Девки, в чем дело?
Соседки переглянулись, окончательно убедив Доминик в каком-то заговоре против нее. Но Роза, видимо, самая храбрая, а может самая злорадная, неловко протянула ей свежий номер «Ведьминого Пирога».
Нахмурившись заранее, Доминик развернула журнал, уже мятый, видимо, его передавали из рук в руки, и к своему ужасу, наткнулась на первой же полосе на фото трех чемпионов.
Турнир Трех Волшебников, объявленный после стольких лет перерыва и десятков переносов на более благоприятные времена, стартовал в ноябре, однако интриги, которыми окутано состязание этого года, начались задолго до того, как лучшие из лучших учеников Хогвартса бросили свои имена в Кубок Огня.
По какому принципу дирекция Хогвартса отбирала «лучших из лучших», остается догадываться. Стоит лишь упомянуть, что в списки привилегированных талантов, представляющих нашу страну, моментально попали звезд с неба не хватающие внук министра магии и дама сердца этого самого внука. Какое же поразительное совпадение, не правда ли, мои дорогие читатели?
— Там все куплено, — поделился со мной этой «неочевидной» тайной анонимный источник, не доверять которому нет причин. — Изживающая себя аристократия теряет власть над простым людом, люди понимают, что живут в д***, как иначе поднять рейтинг действующего министра, как не продвинуть в очередной раз своего внука и его подружку на международном соревновании? При Фадже не было такой откровенной нечестной игры…
Но даже если опустить тот факт, что Скорпиус Малфой был внезапно поднят до высот лучшего ученика, то ситуация с Доминик Уизли гораздо более глубокая и сложная. В том, что эта прелестная красавица была избрана в итоге чемпионом, таится нечто большее, чем возможности и родственные связи ее молодого человека.
Открыв мне сердце во время интервью, мисс Уизли не сдерживала слёз: боль от утраты брата-близнеца, завистливые взгляды некогда подруг, опасение смертельных опасностей, которые поджидают впереди — стало ясно, что за непроницаемой маской надменной валькирии скрывается ранимая хризантема.
Надо ли говорить, что потеряв брата, с которым была связана близкими отношениями, мисс Уизли всеми силами искала поддержку и утешение, и, наконец, отсеяв десяток недостойных в качестве жилетки для плача, остановила свой выбор на внуке министра магии.
— Скорпиус оказался рядом в нужный момент. Он закрыл зияющую дыру боли и одиночества в моем сердце, — сообщила мне Доминик, когда мы разговорились. — Мы счастливы.
Не буду углубляться в детали этих высоких отношений и говорить, какие еще дыры закрыл Скорпиус Малфой в своей безутешной зазнобе, скажу лишь, что свидетелей тому было много.