— А когда экзамены?
— Через две недели, Поттер.
— ЧТО?
Бледное лицо Альбуса посерело.
— Но… но, профессор, невозможно подготовиться к Ж.А.Б.А. за две недели!
Скорпиус не понял проблемы, но тоже закивал.
— У вас был целый год, богатейшая библиотека Шармбатона и заграничное обучение. Всего доброго, мистер Поттер.
— Это высад, мэм!
— Малфой, я снова начну штрафовать Гриффиндор.
Портрет Армандо Диппета закивал со стены.
— Так их, Гриффиндор совсем распоясался за последнюю сотню лет.
— Уходим, — потащив Скорпиуса, уже широко раскрывшего рот, за дверь, шепнул Альбус.
Быстро, словно это бы прибавило времени на подготовку к выпускным экзаменам, друзья ринулись вниз по винтовой лестнице, едва не сбивая как раз поднимавшихся на урок первокурсников.
— Вот тебе благодарность родной школы. Вот тебе и триумфальна победа, — ворчал Скорпиус.
— Умолкни, мы и правда накосячили.
— Ал, не нагнетай.
— Я не нагнетаю. Ну что такое Ж.А.Б.А. по сути? Всего лишь наше будущее.
***
Доминик, повертев в руках золотую чешуйку, откинулась на нагретый горячей пеной бортик ванны.
— У меня от этой воды выпадает чешуя.
Альбус, оторвавшись от конспектов, взглянул на нее в сильнейшем желании швырнуть в кукольное лицо кузины тяжелую тетрадь.
— Вот это проблемы, вот это я понимаю. Не то что экзамены через тринадцать дней, шесть часов, пятнадцать минут и сорок две секунды.
Цокнув языком и чуть махнув рыбьим хвостом, капли с которого забрызгали Ала и его конспекты, Доминик повернула голову к двери.
— Где Скорпиус?
— В туалете Плаксы Миртл.
— Что он там делает?
— Плачет вместе с Миртл, — машинально ответил Ал. — У него первый экзамен — история магии, а он потерял список вопросов и конспекты.
Скорпиус появился тут же, словно по зову. Просочившись в Выручай-комнату с ведром, из которого валил пар, он присел на подушку у ванны.
— Так, в пизду историю магии, надо учить то, в чем я реально шарю.
— У нас нет дисциплины «Саботаж и шантаж». И «Расширенного курса долбоебизма» тоже.
— Очень смешно, Ал, на экзамене так похохочешь. Что там у тебя первое? Нумерология?
Ал умолк и уткнулся в книгу. Но любопытство пересилило.
— Что ты удумал?
— Я буду готовиться к прорицаниям, — ответил Скорпиус, осторожно насыпая в чашку молотый кофе. — А то скоро экзамен, а у меня еще Третий Глаз не открылся.
Залив кофе водой из ведра (и пролив половину), Скорпиус придвинул другу чашку.
— Хлебай.
— Опять? Я уже шесть выпил.
— И что? — протянув вторую чашку Доминик, спросил Скорпиус.
И хотелось бы сказать, что гадания Скорпиуса больше напоминали тычки пальцем в небо и генерирование случайных слов и домыслов, да еще и приправленное излюбленными методиками профессора Трелони.
— Ёб твою мать! — ахнул Скорпиус, отобрав у Доминик чашку с недопитым кофе и вылив остатки прямо ей в ванну. — Да у тебя здесь… Грим!
— Больше экспрессии, — не отрываясь от чтения, посоветовал Альбус. — Не верю.
— Грим! Серьезно! Вот он, зловещее предзнаменование внезапной смерти и…
— Милый, переверни чашку, — мягко улыбнулась Доминик.
Послушно покрутив чашку, по инструкции в учебнике и увидев на ее дне разбухшую кофейную гущу, больше всего похожую на грязь, а не на страшные знаки, Скорпиус закрыл лицо рукой.
— Может, лучше начать с зельеварения?
— Помилуйте, лорд Малфой, с вашей рукожопостью впору начинать с чего-то полегче. С лепки из пластлина, оригами…
Скорпиус оскорбленно вздернул нос.
— Иногда я не понимаю, почему ты мне так дорог, очкастая мразь. Хорошо, что после этих сраных экзаменов наши пути разойдутся и мы никогда друг друга больше не увидим.
— Я только на это и надеюсь, Малфой. Ты мне уже в печенках. Между прочим, я страдаю сейчас из-за тебя.
— Хуясе, страдалец.
— Если бы не твои выходки, мы бы сдали экзамены в следующем году, без спешки и нервов.
— Если бы не твои ставки, нас бы и не вычислили.
Уткнувшись в записи снова, Альбус отмахнулся. Спорить с Малфоем — что учить гуся шпагату.
***
Волоча чемодан и сжимая свою черную кошку свободной рукой, Скорпиус Малфой тяжело вздыхал.
— Не умирай, — протянул Альбус более спокойно.
Дорога до станции Хогсмид обычно занимала от силы минут десять, но Ал был уверен — в последний раз, как они спускаются по холмам к месту, где поезд уже ожидает учеников, маршрут покажется вечностью.
— Это конец, — произнес Скорпиус, перехватив кошку покрепче. — Все закончилось.
— Давай только без слезливых прощаний с Хогвартсом, а? Это просто жизненный этап.
Скорпиус чуть повернул голову в его сторону.
— А много у тебя в жизни было этапов, что Хогвартс — просто один из них?
Оставив вопрос без ответа, Альбус невольно замедлил шаг.
— У меня никого нет ближе тебя, Ал. Когда мы увидимся в следующий раз? Когда тебе дадут отпуск в отделе мракоборцев, а меня выпустит из мэнора подобранная отцом жена?
Вопрос оказался настолько резонным, что было странно, как это он сорвался с уст Малфоя. Ал хотел было заверить, что окончание школы ничего не значит, и они будут общаться как прежде, но тут же вспомнил Раду Илич — те же обещания, а адрес так и не узнал.
— Стой, — прислонив чемодан к дереву, сказал Альбус. — Стой.
Скорпиус послушно обернулся. Группка пуффендуек обошла его с обеих сторон. Доминик, шагавшая с подругами впереди тоже обернулась и, повернула назад.
Вытянув руку вперед, и кивнув Скорпиусу, Ал с бьющимся, как заведенным сердцем, впервые подумал, что самолично, без науськиваний, совершает такую непростительную глупость. Скорпиус, вскинув бровь, тоже послушно вытянул руку, следуя примеру друга.
— Непреложный обет? — вдруг Малфоя осенило, когда Альус сжал его запястье.
— Не одному тебе быть идиотом, — кивнул Альбус. — Если мы оба нужны друг другу, почему бы не сделать так, чтоб за клятвой дружбы стояло что-то большее, чем просто слова?
И тут же подумал, что, наверное, погорячился, и Скорпиус такого жеста не поймет.
— Нет, если ты, конечно…
Но Скорпиус уже сжал его запястье и с нетерпеливой дрожью, заерзал на месте. Доминик, приоткрыв рот от изумления, поймала взгляды обоих.
— Вы совсем идиоты?
И, ответив сама же на свой вопрос, высунула из кармана юбки волшебную палочку.
— Клянешься ли ты…
— «Портрет Пастушки»! — послышался где-то позади хриплый вопль престарелого Филча. — Кто-то украл «Портрет Пастушки»! Чертовы дети!
Скорпиус тут же подхватил одной рукой и кошку, и чемодан. Потащив Ала к поезду бегом, он воровато оглядывался.
— Что? — орал Альбус. — Ты спер «Портрет Пастушки»? Ты вообще идиот?!
— Придурок, зачем тебе портрет? — возмущалась Доминик, едва поспевая за ними. Ее чемодан волочился по траве кубарем.
— Валим, валим, валим!
Обернувшись, и увидев, как за Филчем спешит лесничий Хагрид и мадам Трюк, Альбус едва не взвыл в голос.
— И этому долбоебу я чуть было не принес Непреложный обет! Да как ты вообще спрятал портрет?
— А почему «Портрет Пастушки»? — шипела Доминик, когда они на одном дыхании влетели в купе. — Почему не «Полную Даму»? Почему не профессора Слизнорта ты на память не утащил?
— Клянусь, это был последний раз, когда я воровал портреты, — опустил взгляд Скорпиус, запихнув чемодан на багажную полку.
Альбус, глядя, как Филч, держась за сердце, добегает до платформы, только порадовался тому, что Хогвартс-экспресс уже тронулся, пустив в небо клубы дыма.
— Скажи мне, Малфой, — проговорил Альбус, вытянув ноги. — Почему из-за тебя я всегда попадаю в неприятности?
— Все, это был последний раз, — повторил Скорпиус.
И эта клятва была лучшим доказательством того, что из жизни примерного студента Альбуса Скорпиус Гиперион Малфой никуда и никогда не денется.
— Ал, а я тут еще подумал… — Ну что и требовалось доказать!