Вадим Немец
Турнир в Блэквуде
Глава 1. В лесу
В голубоватом свете полной луны лесная поляна стала теснее, сжавшись в кольцо вокруг затухающего костра с остатками ужина одинокого путника — котелка с дымящейся щучьей ухой…
Тем путником был я, одетый в походную кожаную темно-коричневую куртку, шаперон, суконные шоссы. Тепло костра согревало ноги в высоких сапогах из мягчайшей кожи молодых бычков, одного сочного цвета с курткой — небольшого изыска в моей походной одежде.
От сырости ночи я укрылся широким зеленым плащом. Рядом доедал щучьи головы кудлатый волкодав, крупнее доброго теленка, верный старина Дэв… Меч в ножнах из воловьей кожи я снял и положил рядом…, а острый квилон висел на поясе, оловянная ложка посещала котелок с ухой, кусок хлеба с вяленной олениной дополняли ужин… Небольшая походная фляга с красным вином и оловянный кубок так же были под рукой… На стволе сосны, где я сидел, не осталось сучьев — они догорали в костре… Боевой топорик, полезный и в лагерной жизни так же был под рукой, а верный лонг покоился в льняном чехле, две дюжины стрел торчали из охотничьего заплечного колчана, еще четыре дюжины — хранились в запасном колчане, гораздо более вместительном. А медвежья шкура — верный спутник лесных походов была расстелена на мягком мху вблизи костра… Чтобы не потух огонь до утра — уже подложены три добрых сухих бревна…
Утром предстояло собрать плот. Бухта пеньковой веревки поможет связать несколько сосновых бревен… Весь день сегодня я не торопясь рубил эти сосны и зачищал их от сучьев, вырубал пазы… Сменить пеший поход на сплав по реке — было нехитрым планом, — так вернее благополучно добраться до знаменитого «Речного замка» — неприступной крепости моего старого и заслуженного командира боевых походов во Францию, сэра Блэквуда — прославленного рыцаря.
Я служил в его полку валлийских стрелков долгих десять лет. Выпала мне слава биться во Франции, неподалеку от деревеньки Креси. Там наша армия была загнанна неприятелем за реку, — на холм в открытом поле.
Армия Франции была пятидесяти тысячной её гордостью. Но просили мы у господа нашего только победы перед лицом противника, превосходящего нас числом — в пять раз. Бог внял молитве: грянул гром, ударила молния, разразилась гроза, для предупреждения неприятеля.
Но враг не услышал то слово божье!
О, французы были опьянены своим превосходством и с охотничьим пылом стремились затравить загнанную дичь! На наш холм двинулись шеренги тяжелой конницы — закованных в сияющую сталь лучших рыцарей Франции. Их кони вязли в размокшей земле. Их наемники — генуэзские арбалетчики — лишились своих арбалетов — ливень намочил оружие, и тетивы… порвались при первом выстреле…
А мы, берегущие свои луки, как своих дочерей, — спрятали лучные тетивы на груди, укрыли луки от дождя своими телами.
Стих ливень. Натянули мы сухие тетивы на наши луки. Спустили стрелы и померк белый свет… Там, у холма, положили мы, элитные английские стрелки, на размокшем поле — железный вал из цвета французского рыцарства!
Помню, выпустил я тогда шесть дюжин стрел с четырехгранным наконечником, что ковал для себя сам… и не зря — пробивали они и кольчугу и шлема, не было от них спасенья на высокой дуге…
Товарищи мои, — вольные стрелки Англии, добрые крестьяне, лесники и… охотники в гражданском прошлом, пошли за командиром, доверяя слову его чести. А слово это гарантировало нам надел земли и леса во владениях сэра… необозримых и богатых плодородием и дичью — безбедную вольную жизнь, если голову не сложить на берегах материка…
С тех славных пор прошло лет десять…
Уж пять лет, как я вернулся с войны… Сын и дочь встретили меня печальным известием… о смерти жены от страшной чумы, что свирепствовала во Франции много лет и переплыла через пролив в добрую Англию… с войсками…
Деревня наша выжила тем, что разбрелась малыми группами по лесам…, не подпуская к себе незнакомых людей… Дом наш сожгли, дети жили у пригревших их соседей, — наших добрых приятелей, провожавших меня на войну… Богатой добычей от грабежа городов Франции отблагодарил я их за помощь и поддержку… Помогли мне и новый дом отстроить…, хозяйство наладить… А охота для меня теперь — разрешенная вольница, добытая в боях…
Сына я научил всем премудростям стрелкового лучного дела… Вот уж год он служит в стрелковой гвардии отряда Блэквуда… Дочь выдал замуж за хорошего парня — молодого кузнеца из Нижнего города при Речном замке… У неё уж своя дочь есть… А вот жены за пять лет себе не нашел, ходила ко мне ночами одна трактирщица, да перебралась она недавно в другой замок — поддалась ухаживаниям одного купца… и уехала с ним… однажды, не прощаясь… Женщины…!