Герольды представили всех рыцарей, их щиты заняли свои места на ограждении трибун. Потрясение от представленного всеми участниками мастерства никак не стихало. Глашатай объявил о порядке проведения рыцарских ристалищ и стрелковых соревнований лучников. Это было яркой особенностью турниров в Англии. Выступление лучников из простонародья ценилось и поощрялось так же, как и благородные рыцарские сражения. Всем солдатам с начала службы было это знакомо. В этом заключалась стратегия самого короля Эдуарда III. Он сделал ставку в расчетах своих побед — на элитных стрелков — лучников и английскую дисциплину взаимодействия родов войск. А высокородные рыцари видели свою задачу не в личных подвигах, а в совместных с рядовыми стрелками усилиях, неизменно приводящих к победам всей армии. Французские рыцари по предводительством короля Филиппа Красивого увлечены были лишь собственной доблестью, но в войне проигрывали одну за другой все битвы вот уж 25 лет.
Пройдя через эту науку дисциплины — к победам, я, тем не менее не скрывал своего волнения. Нас троих предусмотрительно пригласили на трибуну, где я и ждал торжественного момента, к которому готовился целый год.
На поле уже выставили мишени и другие приспособления, до поры укрытые полотнами. Арбалетчики уже стреляли по мишеням, точно попадая в цель с большого расстояния. Но вот по сигналу труб выступила шеренга лучников, числом равная арбалетчикам и начала стрельбу по тем же мишеням. За время от сигнала труб до такого же отбоя стрельбы, лучники под восхищенный рокот толпы покрыли мишени точными попаданиями с одним великолепным отличием: стрел лучных (более длинных и с ярким красным опереньем) было в семь раз больше. Беглость лучной стрельбы хорошо известна, превосходит у опытных стрелков из лука арбалетчиков в шесть-семь раз, а в бою — это главное.
И тут глашатай объявил меня, как победителя прошлого лучного турнира. Я вышел к маршалу турнира и встал перед ним на одно колено. Он торжественно передал мне мой лук и колчан со стрелами, все это было заранее подготовлено, но от этого торжественность только увеличивалась. Помощники отдернули покровы и зрители увидели три чучела воинов в кольчугах и шлемах поверх соломы. Все они были укрыты за высоким частоколом из бревен, плотно подогнанных друг к другу. Я внимательно оценил взглядом расстояние чучел от укрытия и их расстановку…, мозг работал безошибочно и ясно — привычка долгих тренировок подчиняет себе, заряжает пространство особым виденьем…
Арбалетчикам было предложено поразить чучела с расстояния в сто шагов. Шестеро стрелков изготовились и произвели залп. Но коротким и крепким арбалетным болтам не удалось все же пробить заграждение. Все недоуменно гадали: как выполнить такую задачу?
После неудачи арбалетчиков, маршал громогласно обратился ко мне с почтительными словами о той же задаче. Я поклонился зрителям, благословив в душе своего отца, учившего меня этим преимуществам лука с детства. Выйдя торжественно на ту же дистанцию я воткнул в землю перед собой шесть стрел с красным оперением и моими четырёхгранными наконечниками, слушая силу и направление ветра. Встав вполоборота к щиту, за которым были спрятаны чучела, я натянул лук, направив стрелу круто вверх. Интуиция, выработанная годами тренировки и десятком тысяч тренировочных выстрелов в этом хитром упражнении, сработала и на этот раз безошибочно: шесть беглых выстрелов на высокой дуге подняли стрелы с ярким оперением высоко вверх… Они еще летели, народ смотрел заворожено на то, как стрелы одна за другой достигали вершины и начинали падать вниз, все увеличивая скорость, многих охватило сладкое предчувствие… еще до того, как стрелы вонзались в доспехи искусных «врагов англичан» И действительно: одна за другой мои стрелы поразили «врага». Каждое чучело неотвратимо настигалось одной, затем и второй стрелой. Их мощь, при падении с высоты возросла столь значительно, что наконечники пробивали и кольчугу плеч и шлемы. Промахов — не было! Толпа задохнулась оглушительным ревом восторга. Мы с маршалом счастливо улыбались нашей задумке, оговоренной еще на вчерашнем пиру… И англичанам, а что являлось особенно важным, — французам, стало очевидно то, что от английского рядового солдата-лучника не скрыться ни за каким укрытием. Думаю, что впечатление от этой «показухи» было все же очень значительным. Я убедился в этом, когда наши с Инессой глаза нашли друг друга. Она сияла и громко хлопала в ладоши. Михаэль вторил ей ещё более размашисто. Среди стоявших шеренгой лучников я видел и своего сына, Мы широко улыбались друг другу. Я удалился на трибуну с поклонами.