Французские рыцари поднимали с земли героя этого ристалища — де Бусикота. Тот не мог никак оправится от сокрушительного удара. Его доспех был изуродован, но кроме оглушения от удара, сами повреждения не были слишком опасны… Рыцаря с почетом отнесли в шатер и стали оказывать ему помощь. Лекари на турнире были столь же искусны, как и рыцари.
Англичане бросились к Линкольну, подняли исполина на щиты и обнесли вокруг всего ристалищного поля, чтобы народ увидел своего героя ещё раз… Рыцарь устало снял шлем, дамы любовались его мужественной красотой, мужчины рукоплескали его таинственному мастерству. Это была необычная победа! Гром и топот зрителей не стихал долго-долго-долго…
Никто не унимал этого ликования. Когда оно неохотно стихло, Линкольн удалился в свой шатер, сопровождаемый двумя оруженосцами. Туда же устремились многие рыцари, чтобы принести свои поздравления герою турнира.
А маршал громогласно повелел всем стрелкам подготовиться к началу лучного турнира. С тем заревел заветный рог и на поле стал собираться народ с неизменными Лонгами и стрелами в колчанах за спиной или на поясе… Их было столь много, что для порядка они строились в шесть шеренг. Скоро их было около шести сотен. Это были бравые ребята веселые и сосредоточенные!
Многие из них хорошо знали друг друга и обнимались, как добрые знакомые и друзья! Я простился с Инессой и оставил её на трибуне, сияющую от гордости за меня и сына, очевидных лидеров лучного турнира.
Глава 7. Турнир лучников
Стрелковый народ прибывал на поле, как морской прибой на прибрежный песок лагуны… Это были все больше ражие детины под шесть футов ростом и более, бережно несшие в могучих руках холщовые чехлы со своими луками и с колчанами на поясе или за спиной… Были среди них и люди поменьше ростом, но широкие в плечах чрезвычайно, с крепкими руками, свидетельствующими о многочасовых ежедневных тренировках в стрельбе, сделавших из них живые взводные механизмы своих бесценных тисовых луков.
Да, луки были хороши, все — выделаны из редкой древесины далекой Испании, Италии, Австрии и даже из Польши, — ото всюду, откуда заботливый Генрих XVIII ввозил в добрую Англию наилучшие тисовые заготовки под военный лук — вооружение армии Тюдоров.
Маршал громовым голосом приветствовал лучников, рассказывая зрителям, какую великую роль стрелки английских войск играют в стратегии прославленных полководцев — Черного принца и его приближенных соратников, таких как прославленный граф Солсбери, захвативший в победной битве при городе Шартр самого Иоанна Доброго — доблестного рыцаря, прославившегося личной отвагой и силой, но наивного и неискушенного правителя — французского короля, проигравшего не одну битву. Общей особенностью всех поражений Иоанна было неизменно огромное численное преимущество перед английскими регулярными войсками…, личная рыцарская доблесть и… бесконечно безнадежное общее… разгильдяйство французов, явных противников воинской дисциплины, воспринимавших пиры перед битвой — нормой военной компании.
Ох, и поплатились наши противники за это отношение… А стрелковая выучка рядовых английских солдат была высочайшей, да и пополняли они войско особенно хорошо после народных праздников, подобных нашему, — лучшими солдатами. Зрители знали это, их одобрительные крики были пронизаны чувством гордости и благодарности своим защитникам! Женщины любовались молодцами и желали им удачи, дети улыбались отцам и братьям, многие мальчишки уже узнали уроки таких же тренировок. Вместе — турнирщики и зрители почувствовали грандиозное воодушевление, ощутив себя дружным и сильным народом, от чего праздник стал еще радостнее для всех!
Сам я ростом был как раз в шесть футов и потому мой верный лонг был семи футов длиной, из тиса, вырезанного столь удачно из узловатой сильной древесины с «животом» глубокого красновато-коричневого цвета, подчеркнутого окраской, что сила натяжения моего лонга была на 180 фунтов при 30-ти дюймах растяжки… С луком такой силы я покрывал расстояние от 300 до 400 ярдов, если особенно постараться и напрячь спину и плечи, а уж прицельность была интуитивно точной лишь потому, что выстрелов из луков такой мощи я сделал столько, что и не сосчитать уж никак… Лук, которым я любовался — был пристрелянным и опробованным, но не старым… Его я готовил как раз к этому соревнованию… Привычно стрельнув глазами по обнаженному из холщовых чехлов оружию моих друзей-соперников по турниру, я отметил, что много было луков — не хуже моего, но… лучше — ни одного… Это понятно… Лук такого достоинства — не дешев. Но здесь не было людей с дешевыми палками вместо лонгов. То же касалось и стрел, раскрашенных у каждого лучника по-особому, что не позволит спутать стрелы и попадания при зачетной стрельбе… Гусиные отборные перья из крыльев раскрашены были с выдумкой и фантазией… Все это разнообразие лучного пира было ярко и красочно, празднично — одним словом. Такими же были и лица участников турнира. Глаза людей смотрели ясно…, в них чувствовалась молодая мощь и собранность, добродушие и уверенность, улыбки многих выражали радость от встречи с добрыми знакомыми, другие смотрели на все с выражением любопытства и восхищения, что выдавало в них новичков… Но правила и дисциплину все знали и уважали — одинаково… Метательное оружие не терпит распустех — от них одни несчастья!