На медвежьей шкуре сладко спал наш щенок, положив морду на обглоданную только на половину баранью лопатку. Его потешный вид вызвал наш дружный смех. Мы оставили его в этом блаженном сне, жалко было его будить.
Оделись мы изыскано и ловко… Перстень победителя турнира сиял огранкой изумительной работы. Инесса залюбовалась его красотой! А я загляделся глубиной мерцающего света её голубых глаз и невыразимо нежно поцеловал её губы. Мы опять задрожали, как в ознобе, сами рассмеялись этому и взявшись за руки вышли из залы.
В замке всем правил праздник! Музыка звучала повсюду! Смех и веселая суета окружала нас, увлекала в город, на празднично украшенные улицы. Нас догнали веселый Михаэль и Эдуард, дочь с мужем остались дома — она уже была на большом сроке, решила остаться, но просила меня навестить её… Мы с Инессой решили сделать это после закрытия турнира… А на улице перед нашим трактиром были накрыты богатые столы и расставлены многочисленные светильники в кованных треножниках. Было светло и празднично. Славная волынка искусно подчинялась веселому волынщику. Жонглеры ловко управлялись с горящими факелами, летящими от одного к другому огненным колесом. Юные танцовщицы неугомонно вертелись между массивными столами. А за этими столами восседали наши лучники. Они с жаром обсуждали прошедшее соревнование, кружки с элем не покидали их крепких рук. Большой Джон был окружен десятком красоток и… был этим почему-то страшно смущен. Видимо привычки лесника-одиночки, проводившего на охоте все своё время, владели им слишком глубоко. Девушки просили его спеть. У парня был красивый и мощный, как он сам, голос и он с радостью и облегчением запел под волынку и бубен нашу любимую песню…
Радость и удаль, сила и внимание красоток сделали своё дело — парень встал с последним куплетом, за ним поднялись и все, как один. Мы пели этот куплет все вместе, стоя во весь рост, увлеченные глубоким и звонким голосом Джона и его молодой красотой и вызовом удалой песни!
Мы посмотрели друг на друга совсем по другому! То, для чего столько бесчисленных дней и вечеров каждый из нас провел в тренировках с луком, то умение и общая коллективная выучка были теперь оплотом и защитой нашей страны, грозной и страшной силой, гордостью английской регулярной армии, защитой — нашим женам и детям!
Мы почувствовали снова свое единение, дружную силу нашего народа, гордостью нашей были пронизаны последние куплеты этой простой песни…, несущей нам победу на «этих берегах» по ту сторону пролива — в далекой Франции!
Радостно рассмеялись девушки, я обнял славного Джона и пожелал ему победы на следующем турнире — он был того достоин!
Выпив крепко за наше лучное братство, мы обратили взоры на наших милых и пошли весело танцевать с ними веселый Добль…
Танцы, как и мелодии, сменяли друг друга, лица девушек раскраснелись от удовольствия и мужского внимания… Праздник достиг своего пика!
Инесса была центром поклонения всех! Нарядная и красивая, она танцевала бесподобно…!!! Во всяком случае так казалось мне, Михаэлю, Эдуарду, Большому Джону и еще полусотне стрелков!
Глаза её лучились, смотрела она только на меня и, завороженный таинством её танца-признания, я не мог оторвать своих глаз от моей любимой! Инесса, чувствуя это, ворожила вовсю, звериную гибкость и изящество она не скрывала, а наоборот — ярко выказывала, смело подчеркивая, как хороша.