— Он не слабоумный! — вскинулась Алейна. Необходимость ублажать капризы маленького Роберта часто ее раздражала, но сейчас она испытала непреодолимую потребность вступиться за него. — И вообще, это моя родня, а не твоя! Не вмешивайся в то, что не понимаешь!
— Как угодно миледи.
Он уже повернулся к двери, но Санса удержала его.
— Джон, пожалуйста, не говори никому, кто я.
Он слегка кивнул.
— Конечно.
Она улыбнулась.
— Удачи на турнире! — Тут она кое-что вспомнила. — Хочешь, я дам тебе свою ленту?
Она уже потянулась отвязать ее, но он остановил ее руку.
— Если ночной дозорный наденет цвета дамы, особенно столь молодой и прекрасной, могут возникнуть вопросы, — по голосу она чувствовала, что он больше не сердится на нее, а улыбается. — Но спасибо за твое предложение, сестра.
Он вышел, а она привалилась к стене, ощущая щекой холодную шероховатость каменной кладки, и волнение, что теперь обуревало ее, не имело ничего общего со страхом быть узнанной.
========== 3 ==========
Алейна следила за поединками довольно рассеянно. Она бы и вовсе погрузилась в свои мысли, если бы не Миранда, громко комментировавшая все происходящее на ристалище. Она вскрикивала каждый раз, когда какого-нибудь рыцаря сбрасывали с коня, и хватала Алейну за руку, а за другую руку держался маленький лорд Роберт.
В первом поединке победителем вышел сир Микель Редфорд, что, впрочем, было вполне предсказуемо — прекрасный наездник, он бил копьем сильно и метко. Спешив одного из Толлетов, он получил лошадь и доспехи побежденного. Впрочем, тот еще имел право выкупить их обратно. Но, глядя на потрепанный камзол юноши, Алейна засомневалась, что у него хватит на это средств.
— Сир Микель поступил бы по-рыцарски, если бы вернул сиру Эндрю коня и доспехи бесплатно, — прошептала она на ухо Миранде.
— Да, это было бы благородно, — согласилась та, — но Микель сам — младший сын. Его меч — единственное, что может составить его богатство, если он будет отказываться от положенных ему призов, то останется бедным, как бродячий септон.
Внимание Алейны вновь вернулось на турнирное поле — распорядитель как раз объявил новый поединок: сир Рональд Уэйнвуд должен был скрестить копья с рыцарем Эдмундом Брейкстоуном.
Миранда отвернулась.
— И почему у всех этих Уэйнвудов такие лошадиные лица…
— Зато он галантный кавалер, — вступилась Алейна. Сир Роланд всегда был очень любезен с ней и говорил комплименты, в отличие от ее предполагаемого жениха.
На этот раз схватка длилась дольше: оба рыцаря сломали по два копья, прежде чем сиру Роланду удалось спешить своего противника. Перед тем, как покинуть турнирную площадку, он послал оруженосца осведомиться о здоровье сира Эдмунда, чем еще больше вырос в глазах Алейны.
— Ты не на того так внимательно смотришь, милочка, — шепнула ей Миранда. — Вот едет твой жених.
В следующем поединке должен был участвовать Гарри-Наследник, впрочем, распорядитель объявил его полное имя — Гаррольд Хардинг.
— Не люблю его, — скривился Роберт. — Пусть его убьют.
— На турнире не убивают, милорд, — Алейна обняла его худенькие плечи, надеясь, что с ним не случится сейчас приступ. Это было бы очень не к месту, поэтому за завтраком ему снова дали кружку молока с щепоткой «сладкого сна».
Прежде чем занять свое место, Гарри прогарцевал вдоль барьера, посылая дамам воздушные поцелуи. Алейне достался долгий взгляд и легкий наклон головы. Это больше, чем она могла бы надеяться после его грубого обращения с ней на вчерашнем пиру, из-за которого она все еще была на него немного обижена. По крайней мере, она не дала ему свою ленту. Это не понравилось бы Роберту, да и, согласно общему мнению, Гарри был не самым сильным бойцом, а никакой девушке не захочется, чтобы ее цвета изваляли в пыли. Но на этот раз ему повезло — его соперником оказался Шетт из Чаячьего города, даже в седле сидевший как-то неловко. Им не удалось спешить друг друга, но победу присудили Гарри — за то, что ровнее держал копье и более метко наносил удары.
Затем объявили перерыв — и все, гости и участники, которые успели сменить пахнувшие лошадиным потом латы на свежие камзолы, отправились к устроенным в крытой галерее столам, на которых были выставлены закуски — легкая прелюдия к вечернему пиршеству. Проводив лорда Роберта в его покои и поручив его вниманию мейстера Колемона и служанок, Алейна вернулась и краем глаза увидела отца в обществе лордов Ройса и Белмора, потом всем ее вниманием завладела ваза, полная лимонных пирожных. Хотя отец и сказал ей, что на вчерашний торт в виде Копья Гиганта пошли все лимоны в Долине, несколько штук, видимо, осталось и на сегодня. Пирожные, конечно, выглядели совсем не так внушительно, но были не менее вкусны. Джона, сколько она не высматривала, нигде не было видно, но зато она увидела трех черных братьев, что с ним прибыли. Они держались в стороне, явно чувствуя себя не на своем месте в столь изысканном обществе, и Алейна сразу поняла, почему Джон отказался сделать их участниками турнира — даже в своих черных плащах они выглядели как крестьяне, которые плохо представляют, с какого конца браться за меч. А уж о правилах рыцарского турнира они, похоже, и вовсе понятия не имели.
— Пойдешь смотреть общую схватку? — спросила Миранда с набитым ртом. В отличии от Алейны, она уделила внимание не только пирожным, но и жареной утиной ножке, и хлебу с сыром. — Можем уйти, там вряд ли будет что интересное…
— Нет, — решительно сказала Алейна, — я пойду смотреть.
Миранда проследила направление ее взгляда и фыркнула.
— Я слышала, что к нам приехал новый лорд-командующий Ночного Дозора. Хочет купить зерна, вроде бы, но мой отец согласен с лордом Петиром — накануне зимы Долине ни к чему раздавать свои запасы. Где он сейчас, интересно? Вряд ли один из этих… — она кивнула на троих дозорных.
— Мой отец пригласил его поучаствовать в общей схватке, — ответила Алейна.
— Вот как! — просияла Миранда. — Хочу на него посмотреть, это должно быть занятно. Тогда идем скорей, сейчас начнется, — и она, ухватив Алейну под локоть, потащила к трибунам.
========== 4 ==========
К тому времени, как они снова заняли свои места на трибуне, рыцари, решившие принять участие в общей схватке, уже выезжали на поле. Алейна… вернее, Санса помнила турнир в Королевской Гавани, который король Роберт устроил в честь ее отца — там в общей схватке каждый дрался сам за себя и против всех, и если двое или трое рыцарей объединялись против общего противника, то через минуту они уже могли начать драться друг с другом. Это была жестокая забава, и Алейна была рада убедиться, что лорд Ройс установил другие правила: всех участников разделили на две команды в зависимости от цвета ленты, которую раздавал распорядитель — белой или синей, в честь родовых цветов Арренов. Рыцари повязывали их себе на запястье. Синий был почти такого же оттенка, что и лента, которой обвязала волосы Алейна, на что Миранда не преминула обратить свое внимание:
— Можно сказать, что все они носят твои знаки отличия, милая.
Алейна почувствовала, что краснеет, и отвернулась, пристально глядя на поле и надеясь, что краска смущения скоро сойдет. Тут она увидела Джона.
Он был весь в черном, как и положено ночному дозорному, но, будто бы посчитав, что одежды будет недостаточно, выбрал себе вороную кобылу без единого белого пятнышка. Распорядитель протянул ему синюю ленту, и Джон покачал головой. Распорядитель продолжал говорить, бурно жестикулируя, — Алейна не могла разобрать слов, но догадывалась, что он настаивал на опознавательном знаке, необходимом во время боя, чтобы рыцари могли отличить членов своей команды от противников. Джон снова покачал головой и сказал, не очень громко, но Алейна услышала:
— Обеты не позволяют мне носить какой-либо цвет, кроме черного.
Судя по нахмуренному лицу распорядителя, никакие обеты не могли служить оправданием нарушения турнирных правил. Алейна не на шутку испугалась, что он сейчас запретит Джону сражаться. И тут ее осенило.