– Виктор Аркадьевич, трубку возьмите пожалуйста. Из отдела кадров срочно.
– Хорошо…
Главный нажал громкую связь.
– Да?
Послышался взволнованный голос кадровички. – Виктор Аркадьевич, из Новоазовска звонят. У них Хоршев в госпитале лежит в коме. Я вас переключаю…
– О черт…
Пару секунд из динамика слышались непонятные звуки, потом мужской голос: – Да?
– Здравствуйте. Я Шаповалов, главный врач областной больницы. Как к вам можно обращаться?
– Николай Валентинович. Я врач из госпиталя в Новоазовске.
– Так. Николай Валентинович, мне сообщили, что у вас лежит наш сотрудник. Можно подробности?
– Можно… Вчера в начале одиннадцатого вечера привезли двоих раненых. Женщина с ранением ноги. И вашего. Ну, что сказать… Вообще с такими ранами не живут. Я вообще не понял, как они его довезли-то. Очень много крови потерял. Он был без сознания, и уже через час впал в кому. Повезло, что та женщина была командиром его отряда. Она сказала группу крови. У них вообще только позывной знают и группу, больше ничего. Сделали переливание. Ну вообще что могли – сделали. Но это так… для порядка. Я был уверен, что до утра не доживет. А он… до сих пор живой! Вот я и подумал, что раз организм так сопротивляется, может еще можно спасти? Вот и позвонил на всякий случай…
В помещении воцарилась тишина. Медики завороженно смотрели на шефа, ожидая его реакции. Тот решительно кивнул.
– Так. Спасибо вам за звонок. Ситуация ясна. Сейчас я буду заказывать медицинский вертолет. Часов через пять-шесть будем у вас. Это Хоршев Андрей. Наш врач. Полгода назад пропал. Теперь ясно – куда. К вам огромная просьба – сделать все, чтобы он жил.
– Да можете не объяснять. Мы и так делаем что можем.
– Хорошо. Будем на связи. Если нужна консультация – сразу звоните мне лично. Дайте мне адрес вашего госпиталя. Там есть рядом свободная площадка?
– Да, прямо рядом пустырь, там раньше ребятишки в футбол играли. Можно приземляться…
Закончив разговор, главврач попросил тишины и стал смотреть на компьютере карту. Через пять минут облегченно выдохнул.
– Все получается. До Таганрога 640 километров. От него до Новоазовска еще семьдесят. В "Эйр-помощи" есть медицинский "Еврокоптер". Он до восьмисот летает, даже чуть больше. Дозаправятся в Таганроге, потом заберут Андрея и обратно. Как раз хватит… Он обратился к зав. отделением реанимации. – Евгений Викторович, собирайте бригаду. Сами лететь сможете?
– Да, без проблем.
– Отлично…
Шеф набрал номер и стал вести переговоры о срочном заказе вертолета. Закончив, сообщил, что через час могут вылетать.
– Давайте в темпе. Машина у входа будет.
До сих пор молчавшая Ирина оживилась:
– Виктор Аркадьевич! Можно я тоже с ними?
Главный с сомнением посмотрел на нее. – Уверены? У вас сегодня вид какой-то… нездоровый.
– Это… другое. Мне очень надо. Пожалуйста!
– Ладно, вам виднее…
Выйдя от шефа, Ирина быстро направилась к себе. Придя в кабинет, переоделась. Потом сообщила Лебедеву о ситуации и оставила его руководить в свое отсутствие. Присела на дорожку… Потом вспомнила кое о чем. Достала телефон и позвонила.
– Лена, есть новости. Андрей жив. Он тяжело ранен, лежит в госпитале под Донецком. Мы вылетаем туда на вертушке. Примерно к полуночи вернемся, сразу оперировать. Если довезем конечно…
Грязно-желтое одноэтажное здание на окраине небольшого городка Новоазовск. С виду ничем не примечательное. Но ему и не надо выделяться. Это госпиталь. Сюда ополченцы, воюющие на бесконечном, непрекращающемся фронте под Широкино, привозили своих раненых товарищей. Здесь было три небольших палаты, кое-какое оборудование и пара врачей. Которые делали что в их силах, даже проводили простейшие операции. Сейчас перед входом было пусто. Раненых обычно привозили вечером.
Далеко вдали послышалось чуть слышное стрекотание. В небе появилась низко летящая "вертушка". С каждым мигом она увеличивалась в размерах, шум нарастал. И вот она уже зависла над небольшим пустырем слева от госпиталя. Повисев в воздухе с минуту, плавно опустилась на землю. Лопасти огромного винта стали замедляться, открылся большой вход сзади. Наружу стали выходить люди, выкатили "кокон" – специальную каталку для перевозки особо тяжелых пациентов.
Это был одномоторный вертолет Еврокоптер ЕС 145 – машина-спасатель. Легкий, красивый, стремительный словно птица. Его еще называют воздушная реанимация. Под блестящей оболочкой этой «вертушки» размещается реанимационный модуль: аппарат искусственной вентиляции легких, аппарат слежения за жизненными функциями пациента, дефибриллятор, инфузоматы (оборудование для введения лекарственных препаратов) В общем все, что нужно для спасения жизни людей. Рассчитан на двух пациентов плюс бригада врачей.