Ирина задумчиво смотрела на лежащего в коме парня и пыталась понять – Почему он сделал это? Зачем поехал туда, где стреляют-убивают? Неужели из-за обиды? Вряд ли. Обижаться – удел слабых. А Хоршев таким точно не был. Непохоже что он вообще умеет обижаться. Она в который раз вспоминала ту неприятную сцену в кабинете. Когда накричала парню всякой жути. А он… даже бровью не повел. Ему было все равно.
– Ты просто хотел девочку спасти. Все остальное – неважно…
Наверно права Смирнова. Он все решил уже заранее. "Медицина это не моё…". Он и сам не хотел быть врачом. Вопрос был лишь – когда. Но почему на Донбасс? У него ведь уже есть неплохая "работа". Эти кулачные бои. Почему он не захотел остаться в своей колее?… Ей вспомнилась та странная девушка.
– Он там, где ему хорошо…
Значит, она знала, что ему "хорошо" именно здесь. И кстати, что с ней? Она ведь искала Хоршева. А раз так, то могла и сюда за ним поехать. Может она уже погибла? Лучше об этом не думать…
Она снова вглядывалась в лицо лежащего парня. А ведь он здорово похудел… это заметно. Килограммов на пятнадцать-двадцать, не меньше. Тот доктор не знал его раньше… Странно его таким видеть. Человек силы… просто нечеловеческой. А сейчас такой слабый… даже пошевелиться не может. Вот ведь как бывает…
Но все это неважно. Сейчас важно только одно – спасти эту едва теплящуюся жизнь. Все остальное – просто ничто. Если Андрей не выживет… как с этим жить дальше? Получается, что именно она – причина всего что случилось… Ирина внутренне содрогнулась. Он не должен умереть!….
Вдруг изменился ритм кардиомонитора. Череда непрерывных импульсов на ЭКГ сменилась единичными всплесками активности. И тут же залихорадило пульсометр. Медики вскочили на ноги и ринулись проверять.
– Систолическое давление пятьдесят пять! Ниже критического. Пульс нитевидный.
– Пульс на периферических артериях пропал! Тонус мышц почти никакой.
– Зрачки расширены, реакция на свет отсутствует.
– Это пред-агония… Адреналин срочно! Один миллиграмм внутривенно. Потом сразу дефибриллятор. Через три минуты повторить. Или через две…
– Бикарбонат натрия готовьте и атропин. Если не поможет…
Вдруг по телу парня пробежала судорога. Он глубоко, прерывисто вздохнул и… перестал дышать. Ирина поняла, что наступила терминальная пауза. Последний перерыв перед агонией.
– О боже!
Ему уже вводили адреналин в вену. Сразу после этого дали разряд дефибриллятора. Хоршев лишь дернулся и все. Он по-прежнему не дышал. Ирина с ужасом смотрела как бледнеет его лицо. В отчаянии она схватила парня за руку.
– Держись, Андрюша, держись…
Снова адреналин и снова разряд. Ирина стиснула его руку.
– Держись, родной… не умирай…
И вдруг парень охнул. Раздался короткий стон. И задышал… Очень глубоко и неровно. Но задышал. Датчик периферического пульса ожил. Остальные приборы тоже стали приходить в норму. Начало расти давление, участились импульсы на кардиомониторе. Все вздохнули с огромным облегчением. Главный реаниматолог чертыхнулся:
– Фу ты черт… чуть не потеряли. Но это уже крайняя остановка. В следующий раз без шансов.
По лицу Ирины текли слезы. Но она совершенно не стеснялась их. Чего уж тут стесняться… Она проверила зрачки. Реакция на свет есть. Ну вроде все хорошо… Она продолжала сжимать руку, словно боясь отпустить.
И вдруг безжизненные пальцы шевельнулись. Она почувствовала, как ее кисть чуть-чуть сжали. Совсем слабо, едва заметно. Потом пальцы снова ослабели и потеряли жизнь. Она изумленно посмотрела на коллег.
– Вы видели?
– Еще как…
Заведующий покачал головой. – Ирина Сергеевна, моя к вам большая просьба – держите его так все время. Спокойнее будет.
Она слабо улыбнулась сквозь слезы.
– Ни за что не отпущу…
С соседней койки послышался голос Пумы. Она все это время наблюдала за борьбой врачей со смертью, приподнявшись на локтях. Когда закончилось, женщина снова откинулась назад и похлопала в ладоши.
– Браво. Кажется я в надежных руках…
Глава 4. Ночные переговоры
Ирина устало шла по коридору. Была глубокая ночь. Вторая половина четвертого. Только что закончилась сложнейшая операция. Она ассистировала своей начальнице, Смирновой. Та перед назначением на руководящую должность была одним из лучших хирургов области. И в самых ответственных случаях сама "вступала в бой".