Андрей лежал бледный, бездыханный. Вокруг него столпились врачи. Царила суетливая паника. Приборы показывали… почти ничего. На кардиомониторе лишь редкие одиночные импульсы. Жизнь парня почти остановилась. С обеих сторон ему в вены вводили какие-то препараты. Наготове стоял медик с пластинами дефибриллятора.
– Разряд!
Врач приложил электроды, нажал на кнопку и прибор стал ждать появления зубца R, чтобы автоматически дать разряд, Но… сигнала от сердца не пришло. Всё! Линия ЭКГ стала ровной. Деятельность сердца прекратилась. Раздался крик Смирновой:
– Асистолия! Убирайте разрядник! Непрямой массаж! Вентиляция легких! Эпинефрин и атропин…
Снова началась суета. Массировали, кололи… но все было бесполезно. И вдруг по телу парня прошла судорога. Затем еще и еще. Началась предсмертная агония. Мониторы забушевали. Могучая грудь выгнулась в последнем порыве. Глаза открылись. Он разжал губы, будто хотел что-то сказать. И в следующий миг… обмяк. И бессильно опустился. Снова дрогнули губы.
– Эллес… Ма-Энни…
Рот скривился, как будто последней усмешкой. И все…
В помещении повисла тишина. Медики стояли в растерянности, словно не веря в то, что уже ничего нельзя сделать. Вдруг Ирина отбросила шприц с атропином и схватилась за голову.
– Нет! Да нет же!…
И в этот миг к кровати кинулась девушка. Наклонившись, она впилась пальцами ему в плечи.
– Ну уходи, Алат!!! Не уходи! Я здесь! Я твоя Эллес! Я люблю тебя! Не оставляй меня одну! Слышишь? Не оставляй свою Эллес! Проснись! Вставай, Алат! Встать, солдат!!!…
Несколько томительных секунд. И вдруг мертвая линия на мониторе дрогнула. Появился зубец. Снова тишина. Потом еще один.
– Ловим его! Разряд быстро! Адреналин!
Медики ринулись вперед. Снова началась суета. После разряда тело парня вздрогнуло и… он задышал. Заведующий реаниматорами продолжал командовать.
– Есть! Все, убирай электрику. Кислород!…
Лена отошла к двери и стояла, вся дрожа от перенесенного шока. В голове гудело, все происходящее казалось ей… словно кино… в замедленной съемке.
– Ну все, теперь жить будет. Никуда не денется.
Смирнова подмигнула куда-то в потолок и подошла к Лене. Некоторое время смотрела на нее загадочным взглядом. Затем крепко пожала руку.
– Красава. Ну красава… Ты иди сейчас, отдыхай. Теперь уж сами управимся.
– Хорошо. Только… Пусть об этом никому не рассказывают?
Начальница кивнула. – Само собой. Можешь не переживать.
Когда за девушкой закрылась дверь, Смирнова фыркнула и чуть развела руки:
– Вот тебе и свиристелка…
Глава 7. Пробуждение
Зазвонил телефон. Ирина взяла трубку.
– Да?
– День добрый, Ирина Сергеевна. Это Маковская. Вы просили сообщить результаты по крови. Мы провели биохимию. У меня есть кое-что очень интересное. Можете сейчас подойти?
– Да. Минут через пять буду…
Эльвира Георгиевна Маковская руководила клинико-диагностической лабораторией в больнице. Когда у Хоршева брали кровь на анализ, Ирина попросила в первую очередь проинформировать ее лично. Она видела данные с "листочков" новоазовского медика. И они показались ей крайне странными…
Диагностическая лаборатория находилась на четвертом этаже главного корпуса. Просторное отремонтированное помещение с самым современным оборудованием, для выполнения любого сложного анализа. Зайдя в помещение, Ирина сразу пошла в кабинет к Маковской. Та сидела за столом, углубившись в бумажки.
– Вот и я. Что тут у вас?
– Да вот… смотрите сами. Для начала – уровень гемоглобина. Он хронически повышен. Процентов на тридцать-сорок.
Ирина быстро глянула нужную позицию. 206 единиц! Ничего себе… для мужчин нормальный максимум это 150–160.
– Но это наверно связано с ранами, операцией.
Маковская отрицательно покачала головой. – Нет! Это у него нормальный показатель, уж поверьте. Я могу отличить.
– Но тогда будет повышенная вязкость крови.
– Да в том-то и дело что нет! Вязкость в пределах нормы. Вот смотрите.
Он подала еще один листочек. Ирина недоуменно пожала плечами. – Чудеса… А что с гаптоглобином? Он тоже зашкаливает.
– Именно! А посмотрите афринность. Это вообще нечто. Вдвое выше нормы!
– Вижу… Чудеса просто. Сатурация почти 100 %. Как такое возможно?
– Сама в шоке. И еще. Молекулы гемоглобина необычные. Они больше размером! Я почти уверена, что они переносят не четыре молекулы кислорода, а минимум шесть. Оборудование не позволяет это проверить. Но такие молекулы – не все, процентов 26–28. Этот процесс идет. В общем, у него повышенное насыщение крови кислородом. Причем без всяких побочных последствий. Но это не все. Идете покажу…