– Хорошо.
Снаружи уже слышались торопливые шаги.
– Ну ладно, пойду. Не буду им мешать… Ирина подошла к двери и обернулась. Хоршев смотрел на нее сосредоточенным, немигающим взором.
– Мы все тебе очень рады. Хочу чтобы ты это знал…
Глава 8. Ответ положительный
В дверь постучали. И затем она сразу же открылась. На пороге мужчина с большим пакетом в руке и женщина. Несколько секунд они стояли словно не решаясь. Потом быстро прошли вперед. Женщина присела на кровать. Ее лицо скривилось.
– Сыночка моя…
Алатэ настороженно взирал на своих "родителей". Час назад они ему звонили. Им уже сообщили номер его телефона. Спрашивали, что принести. Он сказал что надо. Побольше белковой еды. Насыщенный кислородом организм требовал пищи. А больничный рацион, хоть и "усиленный" – это конечно не то.
– Вот, Андрей. Все как ты просил.
Отец открыл холодильник и стал выкладывать туда куриные грудки, вареные яйца, очищенные грецкие орехи, сметану, бананы, мед…
Мать взяла его за руку и сжала.
– Ты ведь больше не бросишь нас, Андрюша?
Алатэ смотрел в ее глаза, на которые уже навернулись слёзы. И вдруг к нему пришло странное чувство. Что… он что-то сделал неправильно. Ведь он… фактически лишил родителей сына. Которого они очень любили. Алатэ никогда об этом не задумывался. Темпоральному профилактору третьего ранга не было никакого дела до проблем людей. Да он их и людьми-то не считал. Так… фантомы какие-то. Когда он вернется в свой мир, от них и пыли не останется. Чего их жалеть… Тем более, что он и чувства такого не ведал. Жалость в его мире считалась… чем-то позорным, унизительным, равно как и помощь.
– Нет. Этого не случится.
– Обещаешь?
– Верь мне…
Отец захлопнул дверцу, придвинул стул и сел рядом. Покряхтел слегка.
– Ты можешь сказать, на кой ляд тебя на Донбасс-то понесло?
– Я решил что так будет лучше для меня… и для всех.
Родители переглянулись. Отец покачал головой.
– Ты неправильно решил. Ты хоть сейчас-то это понимаешь?
– Да. Сейчас я это понял. Я был неправ.
– Ну вот, уже хорошо. А как ты стал таким… большим-то?
– В спортзале занимался. Очень много.
Мать погладила сына по плечу. – Наверно генетика такая. Ты, Миша в молодости тоже спортсменом был.
Отец усмехнулся. – Первый разряд по плаванию.
– Все равно, что-то есть значит…
Они проговорили почти час. О том… о сем… На прощание отец крепко пожал руку, а мать… обняла за шею и снова расплакалась. Потом ушли…
Алатэ скинул одеяло, спустил ноги на пол и осторожно встал. Он не хотел звать медсестру и просить помощи. Ходить ему еще не разрешали. Координация не совсем восстановилась. Но уж до холодильника пару метров пройти – это пустяк. Он открыл дверцу и набрал разной еды. Затем снова прилег и стал задумчиво поглощать куриную грудку. Одна и та же мысль не давала ему покоя.
– Все ли я делаю правильно? И вообще. Чего от меня больше? Пользы или вреда…
Ирина сосредоточенно изучала содержимое хранилища-холодильника в комнате старшей медсестры. Это было довольное нудное, но архиважное занятие. Раз в месяц она проводила тотальную инвентаризацию лечебных препаратов. Сверяла наличие и соответствие. Рядом стояла старшая медсестра Ольга, хозяйка всего этого богатства и внимательно слушала замечания. Впрочем, отлично зная, что у нее всегда все в порядке. Ну разве по мелочи что-то…
Холодильник был заставлен скоропортящимися средствами (водные настои, отвары, микстуры, сыворотки, вакцины, ректальные суппозитории) Ирина стала смотреть даты хранения и забраковала две емкости с отваром.
– Ты не забыла, что не больше двух суток можно это хранить? Здесь уже просрочено.
– Извините, не углядела.
– Внимательнее надо… Прозерин и нитрат серебра покажи.
Ирина удостоверилась, что на эти "нежные" препараты не попадает солнечный свет. Затем – к спиртовым настойкам и экстрактам. Проверяла плотность крышек. Ибо при испарении раствор станет перенасыщенным, что может привести к передозировке…
Закончив проверку, заведующая вышла в коридор и собралась было к себе, но передумала. Надо зайти к Хоршеву. Он почти полностью восстановился после комы и через денек можно "выпускать". А что дальше? Этот вопрос до сих пор висел в воздухе. При одной мысли, что он снова укатит воевать… Нет, этого допустить нельзя. Надо оставить его при больнице. Любой ценой.