Дима весь превратился в слух. Каждый нерв у него напрягся. С озера потянуло свежестью, стало прохладно. Прошелестел ветер и замер в деревьях. Изредка в тишину поздней ночи врывались паровозные гудки. И опять убаюкивающая тишина августовской ночи. Голодко не появлялся. Незаметно Дима начал дремать, но часто спохватывался, по-птичьи вертя головой.
Старшина первым заметил слабый свет велосипедной фары.
- Видишь? - толкнул он Колчина локтем.
- Кто? Где? - Колчин резко поднял голову. Остро блеснули его очки.
- Тише! - предостерегающе прошептал Кубладзе и весь сжался, готовый к прыжку.
Велосипедист приближался. Вскоре послышался знакомый мотив «Катюши». Хриплый тенорок Голодко беззаботно и фальшиво звучал в ночной тишине.
- Сейчас ты у меня запоешь! - невольно сорвалось у Колчина.
Но велосипедист вдруг неожиданно, на полуслове, оборвал песню, круто развернул машину и стал усиленно нажимать на педали.
Одним махом Антон перескочил через забор и, прежде чем Голодко успел повернуть за угол, одной рукой вцепился в руль велосипеда, другой - в ворот.
- Слезай, «Катюша», приехали!
- Кара-а-ул! Гра-а-бят! - Голодко истошно заверещал и, ловко извернувшись, наотмашь ударил Антона в лицо.
Антон на миг опешил, закрылся руками, но в ту же минуту подбежали остальные ребята. Рассерженные, они набросились на обидчика.
- Отставить! - прикрикнул Шариков на парней.
Как ни зол был он на осточертевшего ему контрабандиста, но допустить расправу над ним не мог.
- А он имеет право кулаки в ход пускать? - возмутился один из дружинников.- Ух ты…- выдохнул ом с ненавистью.
- Прекратить разговорчики! - Шариков поискал глазами старшину.- Кубладзе, где вы?
- Здесь я,- откликнулся старшина.- А, старый знакомый,- протянул он, подойдя вплотную к задержанному и осветив его фонариком.
- Обыскать! - приказал старший лейтенант.- А вы, ребята, посветите как следует.
Голодко рванулся в сторону, опрокинув велосипед. Пять острых лучей скрестились на нем.
- Эй, дядя, полегче! - предупредил Антон.- Так и упасть можно.
- Не имеете права обыскивать рабочего человека! Это вам не панский режим.- Злые глаза Голодко жмурились от яркого света.- Хватать по ночам честных людей. Ответите за насильство над передовиком! Ответите!
На какое-то мгновение Кубладзе усомнился в правильности приказа: вспомнил, что в городском парке на Доске почета действительно видел портрет Голодко.
- Ну, довольно,- сказал он спокойно.- Поговорили, высказались…- И тут же начал ощупывать одежду задержанного.
Обыск ничего не дал. Дружинники тем временем осмотрели велосипед. Дима Колчин даже переусердствовал - выпустил воздух из камер. И непонятно для чего склонился к ниппелю, прислушиваясь к тоненькому свисту воздуха.
- Ты еще понюхай или языком лизни,- ухмыльнулся Голодко.
- Вас не спросим,- огрызнулся Дима.- Лучше помалкивайте.
- Помалкивайте? - взвизгнул Голодко. Сбросил с себя пиджак, рванул ворот рубахи. Он вскипел в неподдельном гневе.- Мне рот заткнете! Ты, старший лейтенант, ответишь за это! Думаешь, управы не найду на тебя? Найду, будь уверен! И вы, молодчики, меня попомните.
Диму явно обескуражил безрезультатный обыск, и он попытался было успокоить разбушевавшегося Голодко :
- Зря ругаетесь, дядя Макар.
- Волк в Беловежской пуще твой дядя. Понял?
- Вот вы какой,- все так же примирительно продолжал Колчин.- Ну извинимся, если вышла ошибка.
- На кой ляд мне твое извинение? Шубу я из него пошью? Шантрапа несчастная.
Пока Дима препирался с Голодко, Антон с трудом сдерживал негодование. Его так и подмывало расквитаться за синяк под глазом. И тут он не стерпел: эта мокрица смеет обзывать шантрапою лучших ребят депо! Но помешал старшина:
- Спокойно, не волноваться! - сказал он Антону.- Давай-ка еще раз велосипед посмотрим. Извиняться будем потом.
Голодко почему-то сразу притих.
Кубладзе склонился над велосипедом, потом для удобства стал на колени, вытащил из кармана плоскогубцы. Опытные руки бывшего слесаря без особого труда отделили одну за другой полые трубки рамы. Руль снялся легко. Не торопясь, словно он находился в сборочном цехе завода, старшина аккуратно складывал детали. А ребятам казалось, что делает он пустую работу, только время теряет. Но вот и последняя де-таль - короткая трубка. Старшина приподнял ее на уровень глаз, повертел и встряхнул. Внутри что-то приглушенно звякнуло.