— У вас принято угощать гостей? — обернулся я к своей спутнице.
Веда кивнула и потащила меня к дереву, проросшему через трещину в стене одного из домов (под номером дома вместо названия улицы значилось: «Имя ей — Нун»). Сорвав с его ветвей два плода, один протянула мне, другой оставила себе. Как только я сдавил упругую кожу, плод, чмокнув, лопнул, обнажив сочную сердцевину с терпким и вяжущим вкусом. Веда бросила короткое «сейчас» и убежала. Набухшие губы покалывало изнутри. Мимо пробежала девушка, остановилась на секунду, с удивлением глядя на мое лицо, потом улыбнулась, провела пальцами по моей щеке, сказала непонятное и умчалась прочь.
— Держи, — Веда протягивала мне съестное — в темноте непонятно, что именно. Я взял влажный кусок в руки и поднес к онемевшим губам. Сочная мякоть коснулась моего языка, и я с ужасом почувствовал вкус крови.
— Что это?!
— Мясо.
— Оно же сырое!
— Ну да. Сырое мясо в соке манго. С тертым орехом.
— Как можно есть сырое мясо?
— Почему нет? — Веда улыбалась то ли удивленно, то ли издеваясь. — Попробуй, тебе понравится.
Я разжевал кусок мяса.
— Оно и жилистое к тому же!
— Так это самое интересное, — моя подружка пресекла попытку каприза. — Рвать сырое мясо зубами!
Я покосился на смешливое лицо, но послушно продолжил жевать. Через некоторое время я с удивлением понял, что мне действительно нравится терзать сырую плоть и чувствовать ее вкус языком.
Внезапно одинокое облачко посреди чистого неба закрыло луну, погрузив площадь во мрак. В следующий момент в облаке обнаружилась дырка, и узкая полоска лунного света, словно прожектор, осветила одинокую фигуру, идущую к нам. Складчатое одеяние Аллариха отражало свет в наши зрачки.
— Эффектно, — оценил я.
Веда пренебрежительно фыркнула.
Алларих остановился на каком-то расстоянии, не отрывая взгляда от Веды. Та тронула меня за предплечье и направилась к гостю. Машинально пережевывая мясо, я наблюдал за их беседой. Алларих взял мою подружку за руку. Та что-то говорила ему, потом обернулась, улыбнувшись, махнула мне, и оба существа исчезли среди толпы веселящихся монстров в человеческом обличье. Струйка мясного сока из сжатого в кулаке куска потекла по руке и забралась в рукав. Впрочем, я был на празднике и имел намерение продолжать веселиться.
Облако исчезло так же неожиданно, как и появилось. Луна в окружении звезд щедро поливала буйную растительность, захватившую мертвый город. Бесцельно блуждая внутри праздника, я вновь вышел к поверженному монументу. Бронзовое лицо наполовину вросло в землю, оставив снаружи подбородок, половину носа и один глаз. При моём приближении глазное яблоко резко повернулось и уставилось на меня. Я вздрогнул. Услышав смешок, поднял глаза и увидел Голема, стоящего на небритой бронзовой щеке.
«Сколько же здесь народу, — подумал я. — Сколько чудовищ, оказывается, живет в городе под маской обычных людей. Я, кажется, встретил тут всех нелюдей, виденных мною за последний год».
Вроде бы действительно всех. Кроме… Пот прошиб меня под плащом. Если Кати теперь одна из них, то она тоже где-то здесь. И я смогу найти ее! Точнее, ее тело и ту, которая ныне живет в нём.
Судорожно проглотив последний кусок угощения, я приступил к поискам. Я взбудораженно носился по площади, присматривался к девушкам, останавливал их, заглядывал в лица. Мое внимание девушки воспринимали по-своему. Смеясь, пытались втянуть в свои забавы, фривольно целовали в щёки, а я, не останавливаясь нигде, всё мчался по площади круг за кругом. Наконец я понял, что одних и тех же девушек я видел уже по нескольку раз, и расстроенно опустился на сияющую траву. Кати нигде не было.
Карма, заработанная мною во время поисков, дала о себе знать неожиданно, но незамедлительно. С полдюжины юных созданий окружили меня и начали дергать, смеясь, кто за руку, кто за волосы, кто за одежду. Ошалевший от их гомона и непонятных слов, я попытался вырваться из их хоровода, но не тут-то было. Цепкие пальцы, веселые глаза, ласкающие прикосновения совсем дезориентировали меня в и без того запутанном мире. Мое тело щекотали со всех сторон, и я вспомнил почему-то сказки про русалок, способных защекотать свою жертву насмерть. Я сделал последнюю, отчаянную, попытку освободиться, и в следующий момент весь клубок обнаженных рук и заманчивых еле прикрытых тел разлетелся в разные стороны. Я удивленно огляделся, пытаясь понять причину столь внезапных перемен. Взглянув туда, куда глядели все, я открыл рот и онемел от первобытного ужаса. Вавилонская башня, уже достигшая неба, не выдержала наконец творимых над ней безумств и медленно кренилась в мою сторону. Через мгновение я понял, что это не крен, а самое настоящее падение. Хрупкие статуи вырвались из своих ниш и стремительно помчались вниз. Трещины пробежали по всему телу здания. Крен становился всё больше, башня уже нависала надо мной. Гипсовая ваза грохнулась у моих ног, разлетевшись на мелкие осколки. Кариатиды теряли головы, карнизы срывались со своих мест. Стена из необработанного камня наседала на меня, и в следующий момент прямо мне в лицо уже мчался громадный каменный кулак.