И хотя Брюс фактически оскорбил Линду, ощущение было такое, будто он влепил мне пощечину. На долю секунду я возмущаюсь этому нелепому отсутствию симпатии к человечеству, хотя, по правде, мое возмущение, как и почти все остальное, было направлено на саму себя.
— Это нелепое правило, — резко отвечаю я, смахнув набежавшую-таки слезинку.
— Прошу прощения? — Впервые за все время нашей беседы я, судя по всему, вдохновила его на нечто большее, чем просто заученные фразы. И я уже было собиралась ответить ему меткой фразой, почему именно я считаю такое правило дурацким, как вдруг перед моим кабинетом возник Брайан.
— Пошли к Роберту в кабинет, — говорит он. У него такое выражение лица, какого я никогда Прежде не видела: нечто среднее между испугом и яростью.
Я киваю, давая понять, что освобожусь через секунду, надеясь, что он уйдет и тогда я смогу закончить наш разговор с Брюсом.
— Сейчас же! — кричит Брайан, да так громко, что я подпрыгиваю на месте чуть ли не на три фута над полом.
— Я должна идти, — говорю я Брюсу и вешаю трубку, даже не дожидаясь, когда он скажет «до свидания». И вдруг я понимаю, что сейчас произойдет, и начинаю страстно желать, чтобы в этот момент случилось самое мощное землетрясение, которое бы стерло с лица земли всю Калифорнию.
— Пожалуйста, Амелия, иди за мной, — говорит Брайан. Слово «пожалуйста» он произносит официально и с какой-то неловкостью.
И пока я следую за Брайаном по коридору, из дверей кабинетов высовываются головы и тут же ныряют обратно. Козлы любопытные. Брайан проходит мимо своего кабинета, следуя на шаг впереди меня, и прямиком направляется в кабинет к Роберту. Я всего один раз была в его кабинете и забыла, какая здесь суровая и неуютная атмосфера. Я присаживаюсь на уголок коричневой кушетки, Брайан располагается напротив. Роберт сидит, откинувшись на спинку своего стула «Херман Миллер». Все молчат, и в какой-то момент я начинаю думать, что мне самой придется начать разговор.
— Мы знаем, чем вы сегодня занимались, — наконец произносит Роберт, уставившись в пол.
— В туалете, — поддакивает Брайан, порозовевший от гнева.
— Вы ведь были не слишком-то осторожны, — говорит Роберт, по-прежнему не отрывая взгляда от пятнышка на ковре. Я собираюсь защищаться, сказать ему, что то, чем я сегодня занималась, в Голливуде делают все, но я, видимо, попросту лишилась дара речи.
— И потом, знаешь ли ты, сколько неприятностей ты доставила нам в последнее время, Амелия? — продолжает Брайан, и вид у него такой, будто он сейчас расплачется. — А этот случай с Амандой Бейкер. Что такое ужасное ты ей сказала?
«Я должна была знать, что эта анорексичная бездушная девка позвонит кому-нибудь и нажалуется», — думаю я. Я снова собираюсь защищаться и объяснить, что это она ложно обвинила меня в том, что я искажаю слова людей, но я явно утратила способность складывать буквы в слова и не могу сконцентрироваться. Я пытаюсь сосредоточиться на том, что происходит сейчас в этой комнате, но мой мозг не подает мне абсолютно никаких сигналов.
— А этот смехотворный спектакль с Кейном? Сказать мне, что ты встречаешься с ним днем, чтобы продолжить интервью, когда на самом деле приходила к нему домой, да еще ночью!
«Ну и шалава эта Джанет, настучала все-таки», — думаю я и молчу.
— О чем ты только думала? — спрашивает Брайан, но это вопрос риторический по определению, потому что итак понятно, что он уже давно все решил, и, что бы я сейчас ни сказала, его мнение от этого ни на йоту не изменится. От замешательства у меня кружится голова. «Меня хотят уволить?» — думаю я и тут же говорю себе: «Меня не могут уволить, потому что эта работа — единственное, что у меня есть. У меня нет друзей. Нет парня. И у меня нет здесь семьи. У меня никого нет. А в этом городе быстро забывают о людях, у которых никого ничего нет».
«Это только предупреждение, — упорно подсказывает мне мозг. — Если бы меня собирались уволить, то говорили бы любезным и извиняющимся тоном и сказали бы, что им очень жаль, что так вышло. Ведь всегда неприятно, когда приходится кого-то увольнять».
Я заставляю себя вслушаться в слова Брайана.
— … ладно, если бы дело было только в наркотиках…
«В наркотиках»? Господи. Раз в жизни мне потребовалось взбодриться, и у меня уже «проблемы с наркотиками»?
— …но мы, честно сказать, давали тебе больше шансов, чем ты того заслуживаешь…
«Больше шансов, чем я заслуживаю?» — думаю я. Да откуда им знать, черт побери, чего я заслуживаю?