— Ваша милость, — заговорил дворецкий спокойно и ровно, словно тот, к кому он обращался, стоял прямо перед ним, — становится холодно. Я подумал, вам понадобится покрывало.
Только сейчас Иан заметил в руках Варнавы-Базиля увесистую плетеную корзину, накрытую большим клетчатым платком. С такими корзинами работницы винодельни ходили на рынок за мукой, молоком и мясом. Варнава-Базиль не двигался, терпеливо поглядывая по сторонам — даже в кромешной темноте он не снял своих очков, и странно было, что вообще хоть что-то видел, дальше собственного носа. Иан не двигался. Ему действительно было холодно в одной ночной сорочке, но он решил не сдаваться и не выдавать своего укрытия.
— Если изволите, — продолжал Варнава-Базиль невозмутимо, — после ужина осталось немного сырных булочек и профитролей с кремом. Мне показалось, вашей милости они пришлись по вкусу.
Это был удар ниже пояса, и железная воля Иана почти дрогнула. Он сглотнул слюну — ужин был довольно давно, а булочки к нему и впрямь подавали просто отличные — мягкие и теплые внутри, с хрустящей сырной корочкой снаружи. А профитролей Иану и вовсе разрешили съесть всего две штуки, вопиющая несправедливость…
Но он решил быть твердым. Тайное убежище на то и называлось тайным, что о нем никто не должен был знать. Как оказался здесь вездесущий дворецкий, оставалось загадкой. Иан даже мельком подумал, что этот тип — вовсе не обычный человек. Может быть, он — дух этого места, и наблюдает за всем, что здесь происходит? Или коварный демон, питающийся жизнями тех, кто здесь живет? Кто еще станет носить темные очки ночью, как не демон?..
— Вашей милости, может быть, будет интересно, что мастер ведьмак получил сегодня вечером письмо из Вызимы? — осведомился Варнава-Базиль как бы между прочим, выждал секунду и явно засобирался уходить.
Иан скатился с ветвей дерева кубарем, встал у него на пути.
— Письмо? — переспросил он, — из Вызимы?
Стекла очков Варнавы-Базиля многообещающе сверкнули.
— Все верно, сударь, — подтвердил он, — письмо с королевскими печатями.
— Это, наверно, от Анаис…- прошептал Иан, отвернувшись, потом снова поднял взгляд на дворецкого, — а что в нем было, ты знаешь?
— Не желаете перекусить, ваша милость? — вместо ответа осведомился Варнава-Базиль, и Иан, подпрыгивая от нетерпения, ждал, пока дворецкий расстелет на траве покрывало, выставит на него ночное угощение и вытащит из корзины большой шерстяной платок, чтобы укутать мальчика. Наконец, когда все эти ритуалы были соблюдены, а Иан даже успел затолкать в рот одну хрустящую булочку, Варнава-Базиль соизволил заговорить:
— Хочу заметить, сударь Иан, — дворецкий сидел рядом с ним, разглядывая звездное небо над головой, — что я не читаю хозяйских писем. Иначе плохой из меня был бы слуга, правда?
Иан разочарованно вздохнул — его заманили в ловушку простой обманкой, как щуку, которую ловили на блестящую монетку.
— Но я почти уверен, что новости из Вызимы пришли хорошие, — закончил свою мысль Варнава-Базиль после долгой театральной паузы.
Иан недоверчиво покосился на него.
— С чего ты взял? — спросил он осторожно. Верить этому человеку — а главное, в то, что он говорил, было сложно, но у Иана не оставалось другого выбора.
— Мастер Геральт не скомкал и не сжег его, как обычно, — ответил дворецкий, — значит, содержание его не расстроило.
Иан сомневался, может ли хоть что-то расстроить ведьмака, но объяснениям дворецкого кивнул, не желая больше развивать тему — лишние подробности, если хорошенько о них подумать, могли разбить только что зародившуюся надежду.
Он вцепился в еще одну булочку и на этот раз ел ее неторопливо, продолжая смотреть на дорогу. Варнава-Базиль сидел молча и не шевелясь. В полях вокруг холма надрывно стрекотали цикады. Где-то в отдалении раздался призывный резкий возглас павлина, и какая-то другая ночная птица ответила ему странным глухим стрекотом.
— На болотах за стенами Вызимы, водятся гагары, — вдруг заговорил Иан, — папа мне рассказывал, и вроде как, даже их видел. А я — только слышал. Они смеются и кричат, совсем как люди. Очень странно…
Варнава-Базиль опустил на него взгляд сквозь дымчатые стекла очков.
— Ваш отец из Вызимы, сударь? — спросил он учтиво, с вежливым сдержанным интересом.
— Мой папа — да. Он регент королевы Анаис. — ответил мальчик. Он говорил с кем-то о своих родителях в первый раз с тех пор, как прибыл в Туссент, и слова, копившиеся в нем несколько недель к ряду, теперь, казалось, бесконтрольно рвутся наружу. — а отец — эльф. Я слышал, про него говорили, что раньше его имя знали все от моря до Синих гор. Но я не очень в это верю, в Вызиме о нем мало кто говорил.
— У вас двое отцов, ваша милость? — осведомился Варнава-Базиль — вроде бы искренне удивленный, — как необычно, — и Иан, который ничего странного в этом не находил, снисходительно улыбнулся.
— У меня есть мама, — сообщил он дворецкому так, словно посвящал его в страшный секрет, — но она оставила меня моему отцу, и они с папой воспитывают меня. Так уж вышло.
Мальчик пожал плечами, а Варнава-Базиль, немного помолчав, кивнул, словно решил, что такое объяснение его полностью устраивает.
— Не будет ли ваша милость любезна рассказать мне еще что-нибудь о них? — попросил дворецкий. Иан с сомнением посмотрел на него сквозь все густеющую мглу.
— Тебе и правда интересно, Варнава-Базиль? — переспросил он, и сразу же, пока тот не успел сказать, что пошутил или передумал, кивнул, — ну ладно, слушай. Расскажу тебе, как мы ходили на болота, и отец убил чудовище!
С тех пор Варнава-Базиль приходил к нему почти каждый вечер. Они с Ианом сидели на покрывале под огромным темно-синим небом, и мальчик рассказывал истории о себе и своих родителях. Дворецкий никогда его не перебивал, даже когда истории были откровенно скучными — о весенних балах, где Иана хотели заставить танцевать с какой-то глупой болтливой девчонкой. Или о том, что однажды он наблюдал, как родители целый час сидели молча на скамье во внутреннем дворцовом саду, думая, что их никто не видит — отец читал какую-то унылую книгу совсем без картинок, а папа, хмурясь, перебирал стопку смятых бумаг. Они соприкасались тогда только плечами, но отчего-то Иан ощутил себя в тот момент ужасно неловко — и рассказал об этом Варнаве-Базилю. Тот понимающе кивнул и лишних вопросов задавать не стал.
Дни теперь проходили для Иана гораздо веселей, чем раньше. О том, что за письмо получил Геральт, мальчик так и не спросил, но теперь, собираясь на вечернюю вылазку, старательно выбирал, о чем расскажет дворецкому сегодня — так, чтобы история была и увлекательной, и не очень длинной, хотя дворецкий никогда не проявлял нетерпения, когда слушал его. Даже напротив — иногда задавал вопросы, прося подробностей.
— …вот так и вышло, что я оказался здесь, а они — остались там, — со вздохом завершил Иан очередной рассказ. Солнце совсем недавно скрылось за горизонтом, и ароматные сумерки были прозрачными и светлыми, как яблочный сок.
С тех пор, как начались их вечерние посиделки, прошла уже целая неделя, и мальчик начал подозревать, что Варнава-Базиль обманул его. Не было никакого письма, никаких хороших новостей — почему бы иначе Геральту не рассказать ему о них? Что в этом такого — ведьмак ведь знал, точно знал, как мальчик ждет приезда родителей.
— Это очень печально, — согласился Варнава-Базиль, качнув головой — выражение глаз за стеклами его очков было не разобрать, но Иан, решивший вдруг вывести собеседника на чистую воду, подобрался, гордо вскинул голову и расправил плечи — он много раз видел, как отец так делает, если собирается поставить кого-нибудь на место.
— Конечно, печально, — подтвердил он, — но еще печальней, Варнава-Базиль, что ты обманул меня. Признайся, ведь не было никакого письма, правда? Ты просто хотел втереться ко мне в доверие и вызнать все о моих родителях. Не отпирайся!