Иан хорошо запомнил расположение балкона, на котором накануне он следил за Шани и таинственным профессором, и сейчас решил рискнуть и добраться до него через площадь. Скрыться от любопытных глаз на этот раз оказалось проще простого — тем более, что редкие прогуливающиеся школяры совершенно не обращали на него внимания, увлеченные собственными беседами и книгами. Мальчик ловко вскарабкался по прочной деревянной балке на навес под балконом, а оттуда — по щербатой каменной стене — и на саму площадку. Маленькая дверь с круглым окошком оказалась закрыта, но, прижавшись к ней ухом, Иан услышал, как за ней разговаривали. Он поспешил отбежать в сторону и укрыться за выступом стены, приготовившись ждать.
Ожидание продлилось долго — он даже начал немного замерзать, но наконец дверь распахнулась, и на балкон сперва вышла Шани — в странном кожаном одеянии, похожем на те мантии, что носили профессора. Следом за ней шел низенький субъект с осунувшимся желтым лицом, и через мгновение Иан с удивление понял, что профессор Хаимбель был вовсе не человеком. Низушков маленький эльф никогда прежде не встречал, только знал, что раньше их в Северных королевствах было почти столько же, сколько оседлых эльфов и краснолюдов, и сейчас он с любопытством разглядывал маленькую сутулую фигуру в точно таком же, как у Шани, одеянии. Удивляться, впрочем, было некогда, и Иан поспешил последовать за странной парой.
На этот раз они шли в сторону, противоположную той, откуда вчера пришла Шани, и за очередной дверью обнаружилась длинная узкая лестница, ведущая вниз. Иан пропустил объекты слежки немного вперед, и только, когда темнота спуска скрыла их от глаз, двинулся следом. Путь во мглу, казалось, длился бесконечно. Шани и профессор хранили молчание, а Иан старался почти не дышать, следуя за ними — так тихо было на лестнице. Вскоре, однако, они вышли в узкое, освещенное тремя факелами помещение, где на стенах были развешены странные костюмы, приготовленные будто для жуткого мрачного маскарада. Шани сняла с крючка длинный кожаный фартук, ставший колом вокруг ее фигуры, натянула плотные перчатки, а потом водрузила на лицо пугающую маску, похожую на голову огромной птицы с кривым клювом. Мальчик замер, прижимаясь к стене, наблюдая за метаморфозой, пока профессор повторял действия своей спутницы. Они, казалось, готовились к какому-то темному ритуалу, и мальчик на мгновение отчаянно струхнул. К такому он был совершенно не готов, но бежать было поздно, он уже влез в зловещие дела профессора и улыбчивой милой женщины, которая на поверку оказывалась не такой уж открытой и добродушной.
— У нас полчаса, — голос Шани из-за птичьей маски звучал глухо, — тело привезли на рассвете, я не записывала его в журнал, и сразу после вскрытия Ганс его сожжет. Вы уверены, что…
— Идем, — твердо ответил маленький профессор и решительно толкнул неприметную дверь рядом с рядами пугающих костюмов.
Иан, все еще трепеща от страха, подождал, пока они скроются, а потом, почти надеясь, что профессор запер дверь, приблизился к створке и попробовал ее. Проход открылся почти беззвучно, и маленький эльф, наступив на горло собственному ужасу, скользнул в темную щель.
Следующее помещение оказалось широким, с нависающим низким потолком и единственным светильником, висящим над большим столом. А на столе лежало мертвое тело, наполовину накрытое простыней. Иан, спрятавшись в тени, осторожно, затаив дыхание огляделся. На полках вдоль стен, укрытые белыми полотнами, лежали и другие тела. В помещении стоял странный запах, похожий на запах эликсиров, которые иногда принимал Геральт. Мальчик и прежде видел мертвых — не слишком часто, обычно мельком — но вид стольких мертвецов в одном помещении подействовал на него парализующе. Он подавил короткий задушенный вскрик, зажав себе рот руками. Но самого страшного Иан еще не видел.
Маленький профессор, поднявшись на небольшую приступку, чтобы оказаться на одном уровне с мертвецом на столе, протянул руку, и Шани вложила в нее изогнутый темный клинок. Затем она буднично взяла деревянную подставку, к которой был прикреплен лист бумаги, и карандаш.
— Начинаю вскрытие, — проговорил маленький профессор, — пациент — сорок лет, человек, мужчина. Смерть наступила часов двенадцать назад от вируса Катрионы. Видны характерные кровоподтеки вокруг глаз и губ, язвы в районе шеи и на груди. Вскрываю черепную коробку.
От глухого треска кости Иана по-настоящему затошнило. Он несколько раз судорожно сглотнул, чтобы унять рвущийся наружу завтрак, но не отводил взгляд от стола. Сомнений не оставалось — этот профессор был именно тем, кто отравил Фергуса. Кто еще мог так легко раскраивать череп мертвого человека?..
Профессор Хаимбель, меж тем, продолжал. Он снял верхушку черепа, как корку с разрезанного арбуза, отложил ее в сторону, и Иан увидел под ней что-то вязкое, темно-бурое, как внутренности гигантской многоножки.
— Налицо признаки преждевременного разложения мозговой ткани, — спокойно продолжал профессор, — похоже, вирус повлиял на мозг, и в последние часы человек, хоть и дышал, но был уже фактически мертв. Извлекаю мозг из черепной коробки.
Отвратительного чавкающего звука, с каким профессор принялся исполнять только что сказанное, для Иана оказалось слишком много. Он зажмурился, потом быстро метнулся в темноту, к двери, вылетел наружу, не заботясь о тишине, пересек комнату с ритуальными масками, а потом, не чуя под собой ног, взлетел по лестнице вверх. На последних ступеньках он почувствовал, что не может больше сдерживаться, оперся рукой о холодную каменную стену, наклонился, и его вырвало. Стало полегче, в голове прояснилось, и мальчик поспешил выбраться наружу, на свежий воздух балкона. Там, забившись в угол, чувствуя, как благословенный холод щиплет пылающий лоб, он просидел еще некоторое время, стараясь прийти в себя. Дело было раскрыто. После всего того, что ему пришлось увидеть, можно было с уверенностью сказать — Шани и профессор Хаимбель организовали заговор против принца. Может быть, ради своих темных ритуалов. Может быть, из чистого злого азарта. Нужно было рассказать обо всем отцу, но Иан чувствовал, как при одной мысли о случившемся его снова начинает мутить.
Ему понадобилось еще несколько минут, чтобы окончательно взять себя в руки. Очень осторожно, опасаясь, что ладони вот-вот сорвутся, отказавшись подчиняться, мальчик слез с балкона уже привычным путем, потом спрыгнул на землю. Он не знал, где искать отца или мастера Лютика, а потому на все еще дрожащих ногах подошел к одной из скамей и присел на нее. Мальчик прикрыл глаза, стараясь собрать мысли в кучу, а потому заметил появление отца, только когда тот резко схватил его за плечи.
— Иан! — испуганно выдохнул эльф, — что случилось? У тебя кровь!
Мальчик, стараясь проморгаться, посмотрел на него. Боли он не ощущал, лишь отголоски недавней дурноты, а потому не смог сразу понять, о чем говорил отец. Потом, опустив глаза, маленький эльф заметил, что на груди его расползается алое пятно, пачкая ткань куртки.
— Это… пирог, — Иан снова посмотрел в перепуганное лицо отца, — я его припас, но, наверно, раздавил…
Все в облике Иорвета выражало облегчение. Он выдохнул и присел рядом с сыном на скамью.
— Я чего только не нафантазировал, пока бежал к тебе через эту долбанную площадь, — заметил он почти обиженно, — запомни — никогда не прячь еду, которая пачкается или слишком сильно пахнет — сам не поешь и хищников приманишь.
Иан кивал на эту мудрость отрешенно, не глядя на отца, и тот, заметив, что его весомым словам не придают должного значения, с сомнением посмотрел на сына.
— Ты в порядке? — спросил он, — вид у тебя очень бледный.
— Меня стошнило, — признался Иан, — но все уже хорошо. Ну то есть…- он вдруг вздрогнул, снова чувствуя, как теряет контроль над собой. Горячие панические слезы брызнули из глаз без предупреждения, горло сдавили сухие рыдания, и Иан, оказавшись в объятиях отца, пачкая вишневым соком его красивый серый сюртук, прижался к Иорвету так крепко, словно боялся упасть и разбиться вдребезги.