- Заткнись ты,- голос папы звучал глухо, а взгляд стал каким-то рассеянным и пустым – Иан даже испугался, что человек вот-вот потеряет сознание.
- Какая ж ты гадина ядовитая,- покачал головой Бернард, и Иан почувствовал, как в нем закипает возмущение – никому не было позволено оскорблять его отца. Но Иорвет лишь рассмеялся.
- Я знаю эту девчонку с тех пор, как она висла у Вернона на ноге и вышвыривала всех своих кукол, а потом требовала, чтобы ей принесли меч,- сказал он неожиданно серьезно,- и пусть она никогда не вызывала во мне особой симпатии, да и о ее способностях я не самого высокого мнения. Но я точно знаю одно – ее воспитал Вернон. А это значит, что для нее важнее всего – судьба этой гребанной Темерии, и во имя своих ежесекундных желаний, Анаис ни за что не уничтожит то, что создавалось годами во благо ее страны.
Над столом повисла неловкая тишина. Наконец Бернард отодвинул от себя едва тронутую миску с кашей и откашлялся.
- Ну ладно, спасибо за гостеприимство, но у меня еще дела в городе,- сказал он, поднимаясь из-за стола. Блеснула круглая стекляшка в глазу, и человек улыбнулся Иану,- ну что, шкет, составишь мне компанию?
Мальчик удивленно моргнул и неуверенно посмотрел на родителей. Те все еще сидели, едва не впечатавшись друг в друга. Рука отца плавно водила взад-вперед под столом, а папино лицо было таким сосредоточенным, словно он в уме решал сложные математические задачи.
- Тебе полезно прогуляться, Иан,- уверенно сказал отец,- возвращайтесь к обеду.
Это было очень странно, но мальчик решил не спорить. Странный человек не выглядел злым или коварным, и родители, судя по всему, совсем не возражали, чтобы он взял Иана на прогулку. А мальчику, честно признаться, порядком надоело сидеть дома. Потому он не нашел ни единой причины отказаться.
- Сперва,- сказал Бернард, когда они вышли на звенящую от мороза улицу,- мы с тобой зайдем в ближайшую корчму и позавтракаем. Папаша твой, конечно, золото, а не эльф, но готовит просто отвратительно.
Иан наморщил нос, но вынужден был согласиться – соленый привкус каши все еще стоял у него во рту.
Бернард шагал по улице уверенным быстрым шагом, не оборачиваясь по сторонам и ни разу не спутав поворот – будто родился и полжизни прожил в Оксенфурте. Иан не успел так хорошо изучить расположение улиц, и потому сейчас следовал за человеком с большим любопытством. Путь до «Алхимии» они срезали почти вдвое, пройдя по узкому проходу между домами, а потом свернув в подворотню.
Хозяйка корчмы уже хорошо знала Иана, хотя они с отцом заходили сюда вместе всего пару раз. Однако, завидев маленького эльфа в новой компании, она заметно напряглась и встретила Бернарда неожиданно суровым взглядом.
- Не волнуйся, милая,- улыбнулся ей человек,- этого малыша я не украл. А тебе, кстати, пламенный привет от Ганса. Он просил передать, что заедет в конце недели, и чтобы ты была готова.
Иан не понял, почему лицо доброй трактирщицы, всегда добавлявшей к их заказу несколько сладких, пусть и немного сморщенных яблок, вдруг так разительно переменилось. Она побледнела, закусила губу, потом медленно кивнула. Когда Бернард и маленький эльф уселись наконец за стол, обслуживала их хозяйка, не поднимая головы и не задерживая взгляда на человеке.
- Что вы ей сказали? – наклонившись немного вперед, спросил Иан,- зачем вы ее расстроили? Она хорошая.
- Эх, малыш,- покачал головой Бернард,- так странно, что ты вырос таким доверчивым у таких родителей. То, что человек мило улыбается и приносит тебе лишний кусок пирога бесплатно, не делает его хорошим. А эта мазель прекрасно знает, о чем я говорю.
Слова его ничуть не убедили Иана, и он продолжал украдкой поглядывать на трактирщицу, и это не укрылось от пронзительных глаз Бернарда. И когда, позавтракав, они вместе вышли на улицу, человек сказал, улыбаясь:
- Представляю, каким злодеем я кажусь в твоих глазах, малыш.
Иан покачал головой, хотя, в сущности, мысли его примерно к этому и сводились. Он никак не мог понять – почему родители так легко отпустили его с этим непонятным, подозрительным незнакомцем, появившимся в их доме словно из ниоткуда. Даже не так – отец, казалось, готов был чуть ли не вытолкать мальчика на улицу вместе с этим человеком. Это было почти обидно – после того, как целую неделю они прожили только вдвоем и даже обзавелись общим секретом.
- Я знал твоего папу, когда он был еще совсем зеленый и болтался на побегушках у короля Фольтеста,- человек чуть замедлил шаг, и теперь они с мальчиком неторопливо шли бок о бок в сторону Третогорских ворот,- и я тогда готов был поспорить, что он сдохнет в первых рядах, если не от усердия, так от упрямства. В Темерской армии не было никого, более отбитого, чем он, а я тогда служил уже достаточно долго, чтобы в этом понимать. Но он, сука, удивил меня. Что бы с ним ни происходило, как бы ни била его судьба по башке, он всегда выходил сухим из воды, раз за разом, и в какой-то момент мне стало интересно, когда удача наконец откажет ему, и все пойдет для него по пизде.
- По… чему? – неуверенно переспросил Иан. Он вообще не очень понимал, зачем Бернард ударился в эти воспоминания, хотя слушать истории про папины приключения было, конечно, очень интересно.
- Прахом пошло,- пояснил Бернард,- И представь себе, малыш, этого никак не происходило. Даже смерть долбанного Фольтеста и поражение в ебанной войне его не сломили. Когда сам я нырнул в бутылку с головой, он продолжал барахтаться и не просто выживать, а, сука, идти к цели, которая всем разумным людям казалась глупой и безнадежной. И я восхищался им. Я никогда ему не рассказывал, но ведь именно из-за твоего папы я решил, что пора завязывать жалеть себя и топиться в водке. И я встал и сражался за Темерию, мать ее так, как не сражался даже в молодости, пока был глупым и борзым, как твой папаша.
Иан слушал, едва замечая, как они подошли к воротам, прошли внутренний пост, потом внешний, и наконец оказались на заснеженной дороге, ведущей в сторону безмолвно-белого леса за городскими стенами.
- А потом я узнал, что Вернон, сука, Роше связался с каким-то эльфским оборванцем. – Бернард зло сплюнул себе под ноги,- ты себе не представляешь, малыш, как я, блядь, был зол на него. Мне казалось, он весь успех операции поставил под угрозу из-за своей прихоти. Что регент королевы Темерии не просто выставит себя на посмешище, приведя во дворец вместо нормальной жены полузаморенного эльфского выродка, он навлечет на себя настоящий народный гнев. Но вот странность – после войны всем было совершенно насрать, кто с кем спит, кто на ком женится, и кто кого приводит в дом. Темерия была в такой глубокой жопе, что на Вернонова эльфа никто и внимания не обратил. Ну подумаешь, прикормил регент какого-то бывшего бунтаря, пригрел вместе с ребенком – кого это ебет, пока в стране такой голод и разруха? И неважно, что случилось с твоим папашей дальше – я точно знал, что он сам во всем виноват, и эта его ненормальная связь с эльфом – никого в Темерии не волнует и никого не касается.
- Почему вы мне это рассказываете? – наконец отважился спросить Иан. Он успел оглядеться по сторонам и понять, что они уже довольно далеко ушли от города, и теперь линия леса стремительно приближалась.
- А потому, малыш, что ты спросил, зачем я обидел ту добрую женщину,- подмигнул Бернард сквозь свою стекляшку,- я к этому и веду. Ты знал, что еще до твоего рождения здесь, в Оксенфурте, дня не проходило, чтобы на площади или у городских ворот не сожгли очередного эльфа? Ни за что, просто так – за форму его ушей или красивую рожу?
Иан сглотнул, оглянулся к городу, высившемуся над гладью замерзшей реки, красивому, как на картинке, и кивнул.