Говард Картер
Совсем иные пути привели к египтологии лорда Карнарвона. Наследник огромного состояния, коллекционер и спортсмен – один из первых автомобилистов, он едва уцелел при автомобильной катастрофе. О спорте больше мечтать не приходилось. Побывав для укрепления здоровья в Египте, скучающий лорд заинтересовался его великим прошлым. По совету директора египетского отдела Британского музея он решил развлечься раскопками. Первые самостоятельные попытки оказались бесплодными. Одних денег было мало; не хватало знаний и опыта. Карнарвону рекомендовали обратиться за помощью к Говарду Картеру.
Надо признать, что упорством в достижении цели, терпением и верой в успех обладали оба. Трудился, конечно, один Картер. Активность Карнарвона в основном ограничивалась подписыванием чеков и наблюдением за работами.
Джордж Эдвард Стэнхоуп Молино Герберт, 5-й граф Карнарвон (1866 – 1923) – английский египтолог и собиратель древностей
Мы уже говорили об огромном интересе общественности к гробнице Тутанхамона. После открытия Картера в Долину устремились толпы репортеров, фотографов и туристов. Перед Картером встала дилемма – либо принимать посетителей и корреспондентов и тратить на них драгоценное время, либо продолжать работу по описанию и консервации найденных им в гробнице предметов. Картеру нередко приходилось отказывать в осмотре и интервью и представителям прессы, и «высокопоставленным особам», что приводило к всевозможным обидам, конфликтам и недоразумениям. Кроме того, монополия на информацию и публикацию репродукций была предоставлена за определенную сумму, использованную на покрытие довольно значительных расходов, газете «Таймс», что лишало другие газеты прибыли, а репортеров – заработка. В прессе поднялась травля, посыпались всевозможные обвинения и сплетни, полились мутные потоки клеветы. Картера и Карнарвона обвиняли в использовании открытия в целях личного обогащения, эгоизме, грубости. За них, естественно, заступился «Таймс», и началась нескончаемая полемика. В конце концов, археологам пришлось сократить второй раскопочный сезон.
Из-за разрешения доступа в гробницу туристам и права публикации в прессе отношения с египетским правительством обострились настолько, что последовал полный разрыв. На железные двери, ведущие в гробницу, повесили замок, а Картеру и его сотрудникам запретили туда входить. Картер не остался в долгу и выставил в отеле Луксора объявление, где жаловался на нелояльное обращение властей. Последние аннулировали концессию и открыли гробницу для всеобщего обозрения.
Дело передали в суд. Адвокат Картера допустил бестактность по отношению к египетскому правительству, обвинив его в бандитизме, хотя речь шла о бесспорном достоянии египетского народа. Правда, ему пришлось затем извиниться и взять свои слова назад, но всякие переговоры были прерваны. Только когда в конце 1924 года к власти пришли проанглийские круги, Картер получил разрешение вновь открыть гробницу и продолжать работу.
Все эти дрязги, немыслимые в условиях социалистических стран, где наука не служит целям обогащения и не является предметом торговли, разумеется, сильно задерживали работу и отнимали много сил. Если к тому же принять во внимание, что консервация отдельных предметов иногда длилась месяцами, станет понятным, почему для ее окончания потребовалось в общей сложности десять лет. В настоящее время посетители Египетского музея в Каире могут любоваться сокровищами гробницы. В опустошенной усыпальнице в каменном саркофаге покоится теперь только мумия Тутанхамона, возвращенная сюда после детального и всестороннего изучения.
Из-за преждевременной смерти лорда Карнарвона, скончавшегося через несколько месяцев после открытия гробницы, распространился слух, будто его кончина вызвана «проклятием фараона» и что раньше или позже подобная участь постигнет всех остальных «осквернителей». Говард Картер, прекрасно осведомленный о подобных бреднях, замечает по этому поводу в предисловии ко второму тому настоящей книги: «Нет на земле более безобидного места, чем гробница… Здравый человеческий разум должен с презрением отвергнуть такие выдумки»[1].
Откликаясь на широкий интерес, вызванный открытием гробницы, Говард Картер вместе с одним из своих сотрудников, А. Мейсом, уже в 1923 году выпустил книгу, где рассказал о своих поисках, открытии и о том, что было сделано в течение первой раскопочной кампании. В 1927 и 1933 -гг. были изданы еще два тома. Они содержали отчет о дальнейшей работе. В предисловии к первому тому Картер писал, что настоящее сообщение он рассматривает как предварительное, что подробное научное описание потребует некоторого времени и его появление возможно только по окончании всех исследований. Подробное описание так и не вышло. Этому помешали не только указанные выше причины, но и смерть Говарда Картера в 1939 году и начавшаяся тогда же вторая мировая война. В то же время королевское правительство Египта не отпускало необходимых средств. Таким образом, мы до сих пор не располагаем исчерпывающим научным изданием всего того, что было обнаружено в гробнице, что, конечно, ограничивает ученых в их выводах и заключениях. Будем надеяться, что молодой Объединенной Арабской Республике, которая иначе относится к своему великому прошлому и где имеются теперь вполне квалифицированные кадры специалистов, удастся собственными силами или с помощью египтологов других стран довести до конца этот огромный труд и тем самым оправдать надежды ученых всего мира.
1
В 1957 году в № 10 журнала «Вокруг света» была помещена статья В. Критского и Э. Натансона «Тайна гробницы Тутанхамона». Ссылаясь на труды южноафриканского врача Дина из Порт-Элизабет, они пишут, что причиной смерти лорда Карнарвона, его брата, сиделки и некоторых других лиц был вирус «гистоплазмозис», содержащийся в помете летучих мышей, которые «проникли в гробницу через проломы, устроенные грабителями, поселились в ней, а покинув, оставили опасный возбудитель болезни». Но, как известно, лаз, сделанный грабителями, был засыпан более трех тысяч лет назад, а вход в гробницу скрывали построенные над ним хижины рабочих. Таким образом, летучие мыши попасть в нее не могли. Если они там и были прежде, то едва ли вирус мог сохранить болезнетворные свойства в течение тридцати трех столетий. После открытия гробницы летучие мыши также не могли туда проникнуть, так как вход в гробницу закрывали железные двери.