ТАМАРА. Родная моя, я ж не при людях это, а в быту, так сказать, себе самой, когда я одна, так сказать, как Ольга вот себя. Я ведь тебя защищаю, я ведь к тебе в свидетели. В свидетели Иеговы, в свидетели Тутанхамона! Спасибо. А что — со мной можно не чичкаться. Я ведь здесь так, чтоб фа-фа, ля-ля, побазарить, на люстре покачаться.
АСЯ (рыдает). Ну, перестань, не задирайся, видишь, что творится, нет?
ТАМАРА. Нет, спасибо, я обиделась. Глеб, уходим. Я обиделась. Оленька и Вадинька, вам свидетель не нужен? Вы на машинке? Дотрясите меня до города.
ОЛЬГА. Конечно. Дотрясем. Поехали, Вадик. Вам куда, к вокзалу?
ТАМАРА. Да неужели я на вокзальную похожа?
ОЛЬГА. Вы же сказали, в аэропорту работаете.
ТАМАРА. Ну, работаю, а не прирабатываю, итит твою мать. Через день на ремень. Мне, главное, с «Кубы» выбраться. С острова! Поехали от этой идиотки. «Остров невезения в океане есть! Тут живут ужасные люди дикари!»
АСЯ. Сама идиотка.
ТАМАРА. Что ж ты такая поперечная-то стала, а? Я ж тебя защищала. На кого накинулась? На благодетельницу, да? Я ж к тебе по-людски, а ты?
АСЯ. Так не защищают. (Рыдает.)
ТАМАРА. Всё, до свидания. Поехали. Забирай портрет, Вадик, и вперёд, всё ясно с этой козой. Хорошо, хоть она сейчас нам раскрылась, а то бы мы, то есть — ты, Вадик, — так бы и прожил с нею и не знал бы, что она — коза. Глеб, пошли.
АСЯ. Сама коза.
ТАМАРА. Ах, так? Спроси у нее, сколько раз она замужем была, спроси! И сколько точно ей лет — спроси. Она даже вон его, работника церкви, и того охмурила! Ты не знал? Богохульница!
АСЯ. Молчи!
ГЛЕБ. Ну всё, я пошёл, мне надоело…
ВАДИК. Не понял? Глеб, мы ж с тобой общались…
ТАМАРА. Ну и что он тебе сказал?
ВАДИК. Сказал, чтоб я ходил в церковь. Потом — мы ели орешки. И вообще, это — не ваше дело!
ТАМАРА. Нет, моё. И правильно он тебе сказал. Надо грехи замаливать. Пора уже землей натираться, привыкать к ней, так сказать. Так. Сядем на дорожку, выпьем и пойдем. Только я одна буду сижа, ноги не держут. А кто-то один пусть все время ходит, ну? Ходи, Вадик, туда-сюда. Она говорила — ты хромой? Да нет, снова наврал. Ты не йог? А я читала, что все кавказцы йоги обязательно. Можешь разуться и по осколкам ходить, по стеклянным. Для юмора. И петь «Харя, Кришны, харя!». Ну?
ОЛЬГА. Вадик, скажи что-то? Закончить надо историю.
ТАМАРА. Вадик, правда — скажи веско? Закончить надо историю.
ВАДИК. Прости, Ася. Я сам не знаю, как так получилось. Нам надо просто было жить и все, но ты захотела не так, ты виновата поэтому…
ОЛЬГА. Вот это плюрально. Сказал, как надо.
АСЯ. Как ты мог, как ты мог…
ВАДИК. Прости, Ася. Ты сама захотела. Сегодня я понял, что нельзя тебя обманывать. И рассказал Ольге. Ольга приняла такое решение. И мы приехали.
АСЯ. Ты решил, точно?
ВАДИК. Я решил. Точно. Я поеду сегодня ночью к Ольге.
АСЯ. Стой! Подумай!
ВАДИК. Я подумал. Я буду с ней.
ТАМАРА (стукнула по столу кулаком). Гад же ты, Вадик! Растеребенькал ты мне душу! Так, я опять на твою сторону встаю, Аська, хоть ты и кинула в меня «аскорбинку». Но ты ж подруга. Если верный конь поранил ногу, не вини его — вини дорогу. Не виню, конь мой верный. (Достала из-под кровати ящик водки, на стол поставила.) Никуда не поеду. Надо свадьбу. Человек готовился. Вадик, понимаешь? То, что не в первый раз у нее, понятно, но все ж таки можно и пожалеть Аську мою, вдруг — в последний. Хотя она ищет. А кто ищет, тот… Давай, мы вас обкрутим и — ступай.
ОЛЬГА. Как это — “обкрутим”? Что это за слова вообще?
ТАМАРА. Ну, понарошке. (Смеётся). Вылупилась сразу, испугалась.
ВАДИК. Нечестно понарошке. Не могу так. Надо честно.
ТАМАРА. Младшая жена, старшая жена. Э, восточный человек? А жить сразу с двумя бабами — честно?!
ВАДИК. Да ладно, не пугайте меня глазами, не стращайте! Я — русский!
ТАМАРА. Родной мой, ты не брал на грудку? Не выпивал? А поджопника под вытачку тебе не дать? Ты на кого едешь?! На меня? На диктора аэропорта «Колокольниково»?! Да у меня “иняз”, дикция, я четыре языка, а ты?! Женишься!
ВАДИК. Нечестно!
ТАМАРА. Ну, родной мой! При каждой неудаче умей давать всем сдачи! (Сдёрнула парик, начала им лупить Вадима.) Честно, сука, честно, честно!
ВАДИК. С ума сошли?!
ТАМАРА. Ты живым отсюда не выйдешь, паря, если не подпишешь все бумаги! Мы — три свидетеля! Сиди! И ты, Глеб, сядь! Так, родные мои, перед регистрацией выпьем. Я говорю первый тост. Сидеть всем!
ОЛЬГА (несмело). Мы пойдём.
ТАМАРА. Сидеть! Глеб, родной мой, сиди, мне важное сказать надо. Иносказательный тост будет. Люди с высшим образованием поймут. Итак! У мужа моего покойного мать была, ага? Вот он ее хоронить. У неё глаза не закрываются. Кирпич ей под голову — раз! — глаза и закрылись. С кирпичом и закопали. (Смеётся.)