«…Я сидела в своем дворце и размышляла о создавшем меня [Амоне]… Мое сердце повелело мне воздвигнуть ему два обелиска из электрона… И моя душа взволновалась при мысли о том, что скажут люди, которые спустя много лет будут смотреть на этот монумент и судить о том, что я сделала…»
Однако царица обнаружила, что ей недостает драгоценного сплава. Она пишет далее:
«Что касается двух великих обелисков, которые мое величество покрыло электроном в честь отца моего, Атона, чтобы мое имя жило вечно в этом храме многие и многие века: они высечены из цельного камня, из твердого гранита, без трещин… Я высказала этим свое почтение Амону, как царь проявляет ее ко всем богам. Я хотела отлить их из электрона [но поскольку это оказалось невозможно] по крайней мере, я покрыла [электроном] их поверхность».
Другими словами, царице пришлось довольствоваться тем, что обелиски покрыли слоем золота только снаружи. Они до сих пор стоят в Карнаке, и в их углах можно обнаружить желобки, в которые золотых дел мастера вставляли тонкие листы электрона.
Мастер Тутмоса III украсил внутреннюю часть собственного погребального храма в Фивах целым циклом рисунков, повествующих о работах, которые проводились под его руководством в мастерских храма Амона в Карнаке. На одном видны два обелиска, и частично сохранившаяся надпись заставляет предположить, что они были изготовлены полностью из золотого сплава. То, что не смогла сделать первая великая царица мира, исполнил ее наследник, пользовавшийся услугами того же мастера. После азиатских походов Тутмос III опустошил сокровищницы завоеванных стран и смог преподнести богу и его жрецам два цельных изваяния из золотого сплава в знак благодарности Амону за помощь. По-видимому, это и есть те два обелиска, которые упоминаются в луврской надписи, каждый из них весит 1250 талантов (83 325 фунтов), и жрицы Фив отдали их Ашшурбанипалу, чтобы предотвратить дальнейшее разграбление города. Только при Тутмосе III Египет обладал таким немыслимым богатством.
Несомненно, что этот фараон всем обязан жрецам Амона. С их помощью ему удалось отстранить от власти родную тетку, царицу Хатшепсут, под опекой которой он долгое время находился. Однако в какой-то момент великий завоеватель решил освободиться от ярма ненасытных жрецов. В самом Карнаке он напомнил им, что власть их не безгранична, использовав другой символ, образ еще одного бога, самого сильного из всех богов, – Солнце. В раннединастический период в честь этого божества воздвигали техены – высокие колонны из хорошо подогнанных камней; они походили на цельный обработанный камень, вершину которого увенчивала небольшая пирамида. Техены были единственным объектом поклонения в храмах Солнца во времена V династии (около 2500 г. до н. э.). Позднее эти сооружения приобрели более изящный вид, наподобие игл, изготовленных из монолитного камня, которые попарно располагались у входа в храмы. Когда цивилизация фараонов начала клониться к упадку, греческие торговцы, насмехаясь над странными святынями, символика которых была им непонятна, окрестили их «обелисками» – вертелами.
В конце своего правления Тутмос III решил возвести в Карнаке (в храме, посвященном восходящему солнцу, к востоку от большого храма Амона) один отдельный обелиск. Его предполагалось воздвигнуть не в честь могущественного правителя всего царства Амона, а в честь Солнца. Огромная каменная «игла» не была установлена при жизни Тутмоса, и надпись на ней говорит о том, что после его смерти она осталась лежать около карнакского священного озера. Его преемник, Аменхотеп II, воздвиг новые монументы и статуи во славу Карнака, но не использовал этот обелиск. Однако следующий фараон, Тутмос IV, завершил работу, начатую его дедом, и установил в святилище Амона, в центре двора восточного храма, отдельный обелиск, символ Ра Харахти, восходящего солнца (в настоящее время он находится в Риме).
Действия нового царя встретили отчаянное сопротивление грозного духовенства Фив. Жрецы, которые запросто могли возводить на престол и свергать фараонов, несомненно, принимали активное, хотя не непосредственное участие в братоубийственной вражде Тутмосидов. Однако им, вероятно, пришлось пойти на компромисс с учеными жрецами Гелиополя, которые поклонялись солнцу, иначе каким образом новый наследник престола стал четвертым фараоном из рода Тутмосов? По крайней мере, это вытекает из содержания надписи на монументальной стеле, возведенной у груди большого сфинкса Гизы, обнаруженной после того, как был расчищен песок, накопившийся здесь еще с римских времен. В этой надписи Тутмос IV открыто заявляет, что своим восхождением на трон обязан богу Хармахису.