Сбоку, из-под арки, на группу сразу же напал тягучий холодный ветер, и диктатор машинально прибавил шаг, совсем не уставно, под локоть, увлекая за собой ур-Муона. Расценив это как желание уединиться, охрана и снедаемый ревностью ап-Веер поотстали.
— Вот теперь, кажется, можно утверждать: плод созрел и мы сорвали его, не так ли, духовник?
— И вкушаем сладость плоти и сока его.
— Ну, это ты торопишься: плотью и соком упьемся тогда лишь, когда айсебы заживут здесь, заставив работать на себя этих глупых трафальеров.
— Не столь они глупы, сколь…
— …ты умен, да? — Ва-Жизд буквально вонзился жгучим любопытством в лицо попутчика.
Полковник цивильно передернул бровями.
— Не скромничай, ведь это благодаря тебе свершилась тысячелетняя мечта айсебов.
Ур-Муон протяжно вздохнул, как бы соглашаясь, что много и полезно потрудился для этого.
— Да, свершилась… Ни в какие времена… никаким оружием… никаким воителям… не удавалось одолеть этот невообразимый шар. — Он говорил раздельно, паузами отчеканивая значимость каждого словосочетания. — А вот мысль одолела!
— Ты гений, ур-Муон! — воскликнул диктатор, не сводя глаз с духовника.
Тот молча и отрешенно, не среагировав на лесть, заскользил взором ввысь по ячеистому черно-желтому великолепию Иглы, до основания которой оставалось всего несколько ярусов. Ветер не ослаблял своих фланговых атак, но айсебы продвигались к вершине все медленнее — крутизна выматывала.
— Ты герой нации! — Было похоже, что диктатор ставит какой-то эксперимент, с пытливостью исследователя стараясь проникнуть в душу подопытного.
Ур-Муон не отвечал, все так же отстраненно блуждая взглядом на тысячеметровой высоте. Вот он механически преодолел последние ступени и, отдышавшись, поднялся на подмостки, примыкавшие к базальтовому основанию Иглы. Чтобы не попасть в глупое положение — подданный опередил его, — диктатор вынужден был свернуть в ложу Поводыря. Получилось хитроумно: есть повелитель, есть лицедей, есть зрители, остановившиеся у передних скамей.
— Вся Айсебия будет боготворить тебя, ур-Муон! — донесся до духовника негромкий и вкрадчивый голос. — Каких почестей ты желал бы удостоиться?
Ур-Муон слабо пожал плечами, по-прежнему глядя вверх и не замечая резких ударов ветра.
— Ни одна награда не отметит по справедливости твоих заслуг.
Духовник молчал.
— Я вижу только один способ возблагодарить такого гениального айсеба, как ты… — Ва-Жизд оттенил торжественность момента приподнятой интонацией: — Провозгласить тебя диктатором!
Ур-Муон неторопливо покинул выси и повернул голову к ложе. В холодном, надсуетном взгляде возник некоторый интерес.
— Где бы ты хотел править: здесь, на поверженном тобой Трафальеруме, или на родине, вскормившей тебя? — Диктатор напряженно ждал. — Выбирай! А я удовольствуюсь тем, чем ты пренебрежешь.
Ответа пришлось ждать долго, потому что ур-Муон начал очень медленно обозревать бесконечные дали. А вид с холма открывался грандиозный: в поле зрения лежали и красавец-питон, и живописные пограничные провинции. И только воздушная толща да округлость планеты не позволяли в полной мере насладиться ее необъятностью.
— Здесь! — сказал ур-Муон.
— Я так и думал! — радостно отозвался ва-Жизд. — Здесь мы тебя и вознесем на избранную тобой высоту… — И он поманил к себе ап-Веера.
Придерживая висящий на плече излучатель молний, которым была вооружена и вся охрана, шеф «X» бросился к ложе.
— Позволь представить: диктатор II, — сказал ва-Жизд, указывая на духовника. — А может, диктатор I?! — крикнул он ур-Муону. — Трафальерум ведь не чета какой-то там Айсебии!
Но ур-Муон уже опять отрешился от бренности сущего и в созерцании Иглы, казалось, вознесся к самому ра-Негусу. Поэтому и не слышал последующего.
— Он уверен, что в одном государстве возможен такой абсурд — два диктатора! — как бы досадуя, сказал ва-Жизд. — Разубеди его в этом, ап-Веер… — Он тронул короткий ствол излучателя и кивнул на духовника.
До ап-Веера не сразу дошло, что пробил час мести. Он лихорадочно заметался взглядом между подмостками и ложей, силясь понять, что разыгрывается — трагедия или фарс. Уверившись в серьезности жанра, глухо и сладостно застонал. Быстро приложился к оптике и, боясь, что приказ будет отменен, запустил генератор.