Но вот однажды красавица говорит:
— Если мой отец, жестокий хан Кавынды, выскочит из-под земли в нашем шатре — не миновать беды! Но если он придет по земле — ты его победишь.
Тевене на юг перекочевал, на новом месте поставил аал. Жестокий хан Кавынды вышел из-под земли в том самом месте, где раньше стоял шатер. Удивленный хан огляделся. Но пусто было вокруг. Не было даже вороны, чтоб каркнуть, не было даже сороки, чтоб прокричать. Конь его, Кан-Хурен *, говорит:
— Тевене поселился на южном склоне Арзылан-Тайги. Надо найти богатыря, надо сразиться с ним.
Через миг хан Кавынды был на том склоне тайги, у шатра Тевене-Мёге.
— Ты жив или мертв, Тевене? В юрте ты или в земле? Выходи на бой, кулугур! — И подбежал к дверям. — Живым останусь или умру, но хоть раз взгляну на Терге-Кара!
Но богатырь в юрту его не впустил.
— Встретимся в желтой степи! — крикнул ему Тевене.
И вот в длинной желтой степи каждый натянул на себя черный крепкий содак. Разойдясь в разные стороны света, они начали танец орла. Пока они танцевали, колебалась наша земля. Тевене-Мёге посмотрел на хана Кавынды. Бедра его были похожи на две горы. А спина похожа была на огромный овраг. «Да, трудный на этот раз мне попался враг!» Они сшиблись, как две скалы, схватились, как два быка. Неизвестно, сколько лет пронеслось в борьбе. Зиму узнавали по инею, лето узнавали по росе. Хан Кавынды хотел ударить Тевене ногой и забросить в небо, но Тевене был увертлив, как коршун. И вот из подмышек хана начала падать пена хлопьями величиной с овцу.
— Что это с тобой? — спросил Тевене-Мёге.
— Когда разгуляется тело мужчины, бывает так! Теперь держись, кулугур!
Скоро кожа Тевене-Мёге стала красной от темени до груди.
— Что это стало с тобой? Даже рукам горячо! — крикнул хан Кавынды.
— Когда разыграется кровь мужчины, бывает так! Теперь берегись, кулугур! — Он схватил хана ловкой железной хваткой и над черными тучами потащил, под белыми облаками закружил и так его стукнул о землю, что гром пронесся по небу, толчки прошли по земле.
Тевене вытащил огромную трубку, набил ее красным табаком, выкурил неспеша и выбил пепел на белую ханскую грудь.
— Когда убивают скотину — кровь у нее берут. Когда убивают мужчину — слово у него берут! Говори свое слово, хан Кавынды!
— Я провинился перед тобой. Что хочешь, делай со мной. Только коня моего береги, как лихого Демир-Шилги! Да семнадцать нежных моих дочерей береги, как Терге-Кара.
Тевене разорвал его на куски, а куски разбросал по земле. «Пусть птицы едят их да муравьи!» А кости спалил дотла. — Еще одного врага одолел! — сказал Тевене-Мёге. Он сел на могучего Демир-Шилги, а Кан-Хурена повел на поводу. Дома спать лег богатырь на месяц, на тридцать дней. Но он совсем немного проспал и услышал громовой крик.
— Ты жив или мертв, Тевене? Выходи на бой, кулугур!
Это кричал ханский меткий стрелок, тот самый, который натягивал черный жестокий лук, пока вероломный хан поил Тевене аракой. Тевене-Мёге выбежал из шатра и пошел навстречу стрелку. А тот уже натянул тетиву, чтобы сердце-легкие Тевене пронзить.
— Кто будет первым? — спросил ханский стрелок.
— Пусть даже ты! — ответил ему богатырь.
Стрела стрелка попала в грудь Тевене, отскочила и прямо в черную землю ушла. Стрела Тевене пронзила стрелка насквозь и, сталью блеснув, ринулась в верхний мир.
— Еще одного врага усмирил! — сказал богатырь Тевене.
Он вернулся домой и снова заснул долгим и крепким сном. И вдруг сквозь сон услыхал богатырь тонкий протяжный крик:
— Где ты, в юрте или в земле? Выходи на бой, Тевене! Что ты хочешь — черное железо или красный кулак? Где ты, проклятый враг?
— Кто ты, сынок с нежным голоском?
— Я сын злосчастного Кавынды-хана, который жил в северной части земли. Я — Сайин-оол-Мёге * с Тайга-Сарала-конем!
— Конечно, сынок, лучше сразиться на кулаках.
Сайин-оол стреножил коня, натянул содак. Тевене тоже надел содак и вдруг увидал, что слишком велик ему черный крепкий содак. Оказалось, что тело его похудело, стало маленьким огромное тело.
Они схватились, как две стальные скалы. Неизвестно, сколько лет боролись они. Где горы стояли, там стала ровная степь, где были степи, там появились моря. Тевене хотел закинуть противника в небо, но тот был ловок, как коршун, увертлив, как ястреб. И вот на одно мгновение Сайин-оол ступил на такое место, где было ему легко. Он сразу оторвал Тевене-Мёге от земли, закружил в небесах, ударил о землю и последнее слово спросил.